цыпочках подобравшись к Филу и стараясь не скулить со страху, потянулась к самому выпуклому кармашку. Еще бы знать, как выглядит эта самая батарея – может, там пластинка толщиной в миллиметр! Интересно, насколько чуткий сон у миррийских полукровок? Хотя любой проснется, если кто-то начнет нагло шарить по карманам. Ничего, мы осторожненько…

Все, что я успела – коротко взвизгнуть. Сильные руки обхватили меня за талию и резко дернули вперед. Я ткнулась лбом в его грудь и тут же отпрянула, но Фил удержал, да еще умудрился подсечь мне ноги, так что я плюхнулась прямо на него.

– Исполнение подкачало, а так попытка неплохая, – ехидно одобрил он, бесцеремонно перекладывая одну ладонь пониже спины, а второй продолжая удерживать меня в чересчур интимной близости. Я заполошно решала, что важнее: продолжать упираться обеими руками, чтобы держаться хоть на каком-то расстоянии, или дать окончательно себя притянуть, переключившись на отпор откровенному лапанью. – Ты правда решила, что я мог уснуть под твои крики?

– Какие крик… И-и-и-и! – попыталась не понять я, но сорвалась на позорный визг, когда прохладные пальцы потянули застежку комбинезона и пауками зашарили по спине.

– Ты во сне разговариваешь, – спокойно ответил гад, отслеживая мою реакцию с воистину садистским любопытством.

Я не выдержала, плюнула на расстояние и, тут же оказавшись в тесных недвусмысленных объятиях, закопошилась, как пойманная в ловушку мышь. Эх, вот бы мне растяжку, как у Аглаи Ростной, небось мигом бы вывернулась!

Фил не препятствовал, но, когда я выгнулась, чтобы дотянуться до собственного тыла, так красноречиво уставился на заманчиво покачивающуюся перед носом часть тела, что я предпочла уткнуться обратно. Пират философски рассудил, что еще успеет, и сосредоточил подозрительные усилия в районе лопаток. Сообразив, что он вот-вот расстегнет застежку незаменимого предмета женского будуара, я дернулась изо всех сил и, не преуспев, поступила единственным доступным в данный момент способом.

– Ай! – взвизгнул Фил. – Сашка! Нечестно!

Я глухо рыкнула, продолжая впиваться зубами в ухо с намерением его прогрызть.

– Ай! Ладно-ладно, сдаюсь! Ну пусти, больно же!

– Убр-ри р-руиии! – прорычала я, и не разжимая челюсть.

Фил не только послушался, но и застегнул комбинезон, решив, что спорить с кровожадной девицей себе дороже. Ему ничего не мешало меня скрутить, да еще наподдать, чтоб неповадно было, но он только шипел и посмеивался, пугая этой непредсказуемой реакцией еще больше. Натуральный психопат! Я брезгливо передернула лопатками, размышляя, как бы еще использовать подвернувшийся шанс покомандовать. Может, батарейку потребовать?

– Не то чтобы я бросался на все, что движется, но ты не могла бы прекратить так по мне ерзать?..

Меня с колен будто сдуло. Фил потер пострадавшее ухо, красное, как спелая вишня.

– Так и знал, что землянки кусаются!

Я забилась в дальний угол, опасаясь мести, и только потом сообразила, что укрытие так себе. Фил пялился сюда всякий раз, когда упоминал свои «тени», и сейчас резко посерьезнел и отрывисто приказал:

– Брысь оттуда!

– В-вот еще! – с перепугу заикнулась я. – Может, твои «тени» и имеют что-то против тебя, а меня они не беспокоят! Еще и помогут против тебя, извращенец!

– Саш, серьезно, уйди!

– С какой стати мне тебя слушаться? – Я непреклонно сложила руки на груди. Если хочет меня вытащить, придется подойти – принципиально на шаг не сдвинусь! А эти его «тени» действительно могут сыграть мне на руку. Раз я заперта в космосе с откровенным психом, надо использовать его слабости, будь они хоть реальными монстрами, хоть глюком помутненного разума.

– По-хорошему ведь прошу, – вкрадчиво прошипел Филби, и я отчетливо услышала «пока…», хоть он и не говорил это вслух. – Я теперь твой капитан, привыкай выполнять распоряжения.

– Скажи это Леотимиру, он порадуется, – предложила я. – Создадите с ним клуб анонимных капитанов, чьи приказы были мною оспорены. Назовете «Гадкая Саша и Ко».

На мочке его уха отчетливо проступал слепок моих резцов, медленно наливаясь синюшным сливовым оттенком. Надо же! Никогда не видела синяки на ушах.

– Между прочим, в среде пиратов за крысятничество ломают руки. Я же, заметь, не оставил тебе даже царапины. А ты в благодарность чуть не отгрызла мне ухо и строишь из себя оскорбленную невинность! Последний раз говорю: выйди на свет, или я…

Он вдруг замолчал и так уставился мне за спину, что я не выдержала и обернулась. Ожидаемо ничего не обнаружив, хотела высказать Филу все, что думаю о дурацких розыгрышах, но обнаружила его уже на ногах и в откровенном ужасе.

В углу резко стало неуютно. Господи, что могло так напугать взрослого мужчину, который даже бластеру в дуло смотрит с завидным хладнокровием? По спине побежали непрошенные мурашки; я сглотнула, борясь с иррациональным желанием шарахнуться в сторону.

– Уйди! – взмолился Фил. Кажется, на этот раз он обращался не ко мне. А потом крепко зажмурился и забормотал: – Я не сумасшедший… не сумасшедший… ты мне мерещишься! Просто галлюцинация… Я не сумасшедший!

Я всегда старалась сохранять холодный разум, держась на грани между эмоциями и логикой. Не «железная леди», которой все по плечу, но и кисейной барышней назвать трудно. Жалела только тех, кто этого заслуживал, и терпеть не могла пустые слезы. Я считала себя самым обыкновенным человеком. И, должно быть, им и была, потому что только человек мог выйти из этого проклятого угла.

Когда я тронула его плечо, Фил вздрогнул и дернулся назад.

– Там никого нет, – мягко сказала я. Фил таращился в угол, и мне пришлось схватить его за голову и силой развернуть. – Фил, ты слышишь? Там никого нет. Клянусь!

– Я не сумасшедший, – прошептал он, убеждая, похоже, себя самого.

Я только вздохнула. Судя по всему, свои галлюцинации он видит практически постоянно – не зря же в этот угол смотрит. Но почему-то раньше они его так не пугали. Все это должно быть как-то связано. Должна быть причина, из-за которой бывает такое вот обострение. Надо подумать. Возможно, удастся это как-то использовать. Что он делает, когда о них говорит?

В первый раз целился в меня и кричал, просил заткнуться… Видимо, их и просил. Они с ним разговаривают?

Потом Фил разозлился, и снова их упомянул: когда обиделся на «сумасшедшего» и снова пытался меня убить. И вот теперь, едва начал угрожать… Похоже, галлюцинации становятся сильнее, когда он хочет меня прикончить. Но почему тогда не сработало с Фриамом?

Ответ пришел тут же: со мной не было повода! Вот о чем он тогда говорил! Чтобы убить, ему нужна причина, иначе… Иначе что?

«Миррийская совесть вообще штука страшная»…

А что… что если тут дело не столько в совести, сколько в происхождении? Быть может, у того, что миррийцы такие правильные, есть причина?..

Космический крейсер «Армада»

Фок с наслаждением вытянулся на кровати капитана. Завтра уже так не поспишь: койки в других каютах узкие и жесткие, а здесь и два