Я пожимаю руку Калебу, и он долго не отпускает мою. Потом обнимает нервно посмеивающуюся Хайден.

– Спасибо за твой хороший совет для Тони, – благодарит она.

С лица Калеба не сходит ухмылка.

– Обращайся. Рад видеть вас вместе.

– Я же говорила, – выпаливает Грейси, стукнув Калеба по руке. – Должен будешь.

– Только не говори, что вы на что-то поспорили.

Грейси делает невинное выражение лица:

– И ничего мы не спорили.

Я вижу, что она обманывает. И Хайден тоже видит.

Солист выкрикивает в микрофон:

– Спасибо всем вам! Спокойной ночи! – И свет на сцене гаснет. Девочки начинают подпрыгивать и орать во всю глотку.

– Это они что, Джексону кричат? – спрашивает Илай, раскрыв от удивления глазами. – Да? Им было все равно на группу, которая пела только что.

– Ага, – говорит Хайден. – Это все для Джексона.

Илай присвистывает:

– Вот черт. Похоже, я совершил ошибку, занявшись футболом. Надо было стать звездой, как он. Он обеспечен девчонками до конца своих дней! Упс, прости, Элли!

Я сначала не заметил ее, но она здесь, рядом с Авой. Смотрит на Илая.

Вот именно: упс.

Мы разговорились о прошлом выступлении Джексона, Грейси и Хайден воздают ему хвалебные оды. Вспоминают, как здорово он звучал. Мы рассуждаем о его новом выступлении, которое состоится через пару минут, и Илай рассказывает, что Джексон получил новое предложение.

– Это он пока не отклонил. Оно на рассмотрении у команды юристов его отца. Может, он его примет, – говорит Илай.

– А что с учебой? – спрашивает Элли. – И с футболом?

– К черту все, если он может заключить контракт на миллион долларов и путешествовать по миру, – улыбается Калеб. – На его месте я бы так и сделал. Может, в этом и есть его мечта, а не в футболе.

– Ему нравится и то и другое, – замечает Илай. Среди нас он ближе всех к Джексону – кроме Элли, конечно, – так что поверю ему на слово.

– Только не говори, что он не в восторге от этой бешеной популярности. Здесь же куча девчонок!

– Они такие молоденькие, – отмечаю я, оглядевшись. – Скорее всего, старшеклассницы.

– Мы с Элли тоже старшеклассницы, – добавляет Ава.

– Ну да. Еще одно доказательство, – поддразниваю я.

Она показывает мне язык и вспоминает:

– Кстати, мой брат приедет домой на следующей неделе.

– Ага, он говорил. Мы болтали пару дней назад. Я планирую видеться с ним как можно чаще на этих каникулах.

– Приезжай к нам на День благодарения, – предлагает Ава. – Это мама предложила, когда я сказала, что, возможно, мы с тобой сегодня увидимся. Она спрашивала, чем ты занимаешься.

Я вспоминаю о приглашении отца. Я так не хочу ехать. Прекрасная отмазка.

– Я бы с удовольствием поехал.

– И ты тоже приезжай, – Ава обращается к Хайден. – Уверена, что мама будет рада познакомиться с той, которая украла сердце Тони.

Хайден краснеет. Не представляю, как появлюсь в доме Каллаханов без нее. Она даже не осознает, какую власть надо мной имеет.

Она спрашивает:

– Ты уверена?

– Толпа вокруг стола с каждым годом только растет, клянусь. Но моим родителям нравится. Это их любимый праздник. – Ава улыбается и оглядывает группу друзей, окруживших ее. – Вы все приходите, если сможете. Или хотя бы заскочите на чай.

Все говорят, что с удовольствием заглянут, и я изучаю их лица, наполненный теплотой. Может, это покажется банальным или сентиментальным, и я никогда не признаю это вслух, но… хоть друзья порой дают мне жару, все же эти люди – моя настоящая семья. И Джейк с Ханной тоже. Не хочу проводить этот праздник с отцом и Хеленой. Это был бы напряженный, неловкий ужин: папа бы начал читать нотации, а Хелена бы стреляла в меня взглядами, одновременно успокаивая плачущих малышек – моих сводных сестер.

Все-таки до сих пор не могу осознать, что у меня есть сестры.

– Ты правда думаешь, что это будет правильно, если я поеду с тобой на День благодарения к Каллаханам? – шепотом спрашивает Хайден.

Я киваю, обнимая ее за плечи и притягиваю к себе:

– Конечно. Тренер и его жена классные. Кажется, им правда нравится, когда на этот праздник собирается куча народу.

– Я должна поехать к отцу, но не хочу. – Хайден делает гримасу.

Я наклоняюсь и целую ее в губы:

– Проведи этот праздник со мной. И с моими друзьями. С нашими друзьями, – поправляюсь я.

Она улыбается. Дергает меня за футболку:

– Ладно.

Может, не стоило приходить на концерт Джексона, хотя я раньше был всеми руками за. Если бы можно было, я бы предложил уйти сейчас. Не могу дождаться момента, когда мы уединимся с ней. Раздеть ее и лечь в постель. В мою или ее. Или любую. Просто хочу быть с ней.

Но и сейчас неплохо: мы в окружении друзей в дурно пахнущем жарком баре, ждем, пока еще один наш друг выйдет на сцену и выступит перед кричащими фанатками.

Мы много болтаем, пока выступление не началось. В зале нарастает предвкушение. Можно почувствовать, что толпа все больше неистовствует, девчонки выкрикивают его имя. Элли ошеломлена. Не знаю, была ли она раньше на его выступлениях.

Теперь она не единственная фанатка Джексона. У него их целая толпа.

Наконец, свет гаснет. Крики усиливаются. Калеб тоже кричит, скандируя имя Джексона громче остальных. Мы смеемся. Илай сходит с ума. Ава, Элли и Джоселин подпрыгивают, хватая друг друга за руки. Хайден встает передо мной, как в прошлый раз, и я обхватываю ее руками, прижав к себе.

Наконец, свет загорается и выходит Джексон. Он снова садится на трон, и единственный луч серебристого света направлен только на него. Он сжимает в руках гитару, волосы свисают на лицо. На нем джинсы и белая футболка. На шее несколько цепей. На пальцах блестят кольца.

У девчонок срывает башню.

– ДЖЕКСОН, ТЫ ПРОСТО СЕКС! – орет Калеб.

– Добрый вечер. Меня зовут Джексон Риверс.

И он начинает играть. Эту песню я не знаю. Начинается медленно и спокойно, затем нарастает. Уверен, что это его новое творение, с прошлого раза я ее не помню. Он играет все энергичнее, во время припева освещается вся сцена, позади него стоит его группа. Крики оглушительны.

Меланхоличная песня о любви. Это понятно. Но о ком она? Я смотрю на Элли. Она готова упасть в обморок.