В следующее мгновение послышались широкие уверенные шаги.

Опустив веки, Виктория изо всех сил постаралась изобразить на лице боль.

– Что с вами? – услышала она над собой приятный мужской голос.

Открыв глаза, молодая женщина рассеянно посмотрела на говорившего. Наклонившись, над ней стоял высокий темноволосый мужчина лет тридцати с цепким взглядом карих глаз и маленькой родинкой справа возле носа. Наверное, это был врач.

– Ничего, мне уже легче! – продолжая изображать слабость, протянула Виктория и поднялась. – Просто я очень разволновалась из-за того, что меня не пускают к мужу. Вот голова и закружилась.

– Понятно! – хитро улыбнулся доктор и приподнял брови. – Кто ваш муж?

– Сторожев Александр Владимирович, – выпалила Виктория и сосредоточилась. – Что с ним?

– А, Сторожев! – встрепенувшись, повторил врач и с любопытством посмотрел на нее. – Понятно.

Улыбнувшись, мужчина взял Викторию за локоть и степенно, с высоко поднятой головой пошел по коридору.

– Прежде всего представлюсь. Я врач и заведующий отделением, Антон Леонидович Билоус.

– Очень приятно, – торопливо буркнула Вика. – Виктория Ивановна.

– Так вот, Виктория Ивановна. Два часа назад мы прооперировали вашего супруга…

– Что с ним? – не дав врачу договорить, испуганно спросила она.

– Сейчас уже все хорошо, – задумчиво произнес Антон Леонидович и остановился.

Затаив дыхание, Виктория взволнованно всматривалась в его глаза.

– В семнадцать часов Александр Владимирович сам обратился в приемный покой с жалобой на резкую, невыносимую боль в правой стороне живота. Обследовав его на УЗИ и сделав анализ крови, мы никаких отклонений не обнаружили. Температуры, рвоты у него не было. Сначала мы даже подумали, что это банальная кишечная колика. Александра Владимировича в городе знают все. Поверьте, мы проявили к нему участие, обследовали, дали обезболивающие и противовоспалительные препараты. Но несмотря на это, боль не уменьшалась. Стала наблюдаться ярко выраженная локализация болевого синдрома в правой подвздошной области. Было очевидно, что это приступ аппендицита. К тому же сам Александр Владимирович рассказал нам о том, что его часто тревожит боль в правом боку. После согласования с ним, исходя из анамнеза, мы провели аппендэктомию, то есть операцию по удалению аппендицита. Однако ни флегмозного воспаления, ни абсцесса, ни перфорации мы не обнаружили. Я думаю, что у вашего супруга была легкая катаральная форма воспаления аппендицита на фоне пониженного болевого порога. Операция закончилась успешно. Здоровью вашего мужа ничто не угрожает! – облегченно вздохнув, резюмировал врач. – Буквально пару минут назад я был у него. У Александра Владимировича все хорошо. Сейчас он отходит от наркоза и отдыхает.

Задрожав, Виктория взволнованно сжала губы.

– Спасибо, Антон Леонидович, за помощь, – слегка покачивая головой, прошептала она и, прижав руку к груди, жалобно попросила: – Пожалуйста, разрешите его проведать!

– Да не вопрос! Пожалуйста! Идемте со мной, – великодушно предложил врач и, галантно подхватив Вику под руку, повел за собой. – Мы поселили вашего супруга в отдельной комфортабельной палате. У него есть все необходимые медикаменты. Не отходя ни на шаг, возле Александра Владимировича дежурит наша медсестра. Там есть и туалетная комната, и телевизор. В общем, у вашего супруга имеются все условия для полноценного лечения и отдыха.

Пройдя несколько метров, он остановился возле палаты номер семь.

– Пожалуйста, проходите! – пропуская Вику вперед, предложил Антон Леонидович и вежливо открыл перед ней дверь.

Сжавшись, Виктория осторожно вошла в небольшую светлую палату. Стены были выкрашены в нежно-голубой цвет. На полу лежала широкая синяя ковровая дорожка с витиеватым коричневым рисунком. На окнах висели вертикальные белые жалюзи. С правой стороны, у стены, стояла высокая больничная кровать с приподнятым подголовником. Рядом была тумбочка и какая-то медицинская аппаратура. Заслоняя лицо больного, возле кровати сидела дежурная медсестра. Услышав, что кто-то вошел, девушка быстро поднялась и обернулась.

Викторию словно отбросило назад.

На широкой больничной кровати, накрытый белоснежной простыней, лежал ее муж. Побледневшее лицо Сторожева изменилось до неузнаваемости. Похудевший, с впалыми щеками, Александр был совершенно не похож на себя. Вокруг его глаз были заметны темные, с синим оттенком круги. Побелевшие губы слегка потрескались и дрожали. На висках действительно была заметна первая седина.

– Антон Леонидович, у нас все хорошо! – шепотом отрапортовала девушка. – Больной несколько раз открывал глаза. Просил пить. Я слегка смочила ему губы водой. Температура тридцать семь и шесть!

– Молодец, Ирочка, иди отдохни! К Александру Владимировичу пришла супруга. Давай предоставим им возможность побыть вдвоем, – вежливо попросил врач девушку и, повернувшись к Сторожевой, тихо добавил: – Я оставлю вас, Виктория Ивановна, возле мужа. Сейчас девочки принесут вам халат, а вы пока, пожалуйста, располагайтесь! Только я вас очень прошу, не давайте Александру Владимировичу пить. Если попросит воды, лишь смочите ему губы. Вы меня поняли?

– Поняла, поняла! – как прилежная школьница, затараторила Вика и для большей убедительности кивнула.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно улыбнувшись, ответил врач и, подтолкнув медсестру вперед, вышел из больничной палаты.

Не оборачиваясь, Виктория бросила сумку на стул и медленно, боясь даже дышать, подошла к мужу. Глаза Александра были плотно закрыты. Веки слегка дрожали. На лице застыла мученическая гримаса боли. Длинные руки Сторожева были как-то неестественно ровно вытянуты вдоль тела и бессильно, не шевелясь, лежали на простыне. Из его груди доносилось тяжелое, прерывистое дыхание.

– Саша, – низким, гортанным голосом выдавила из себя Виктория и нерешительно склонилась над мужем.

Боясь ему навредить, женщина мягко коснулась плеча Александра и осторожно поцеловала в щеку. Скользнув по ее лицу, слезинка упала ему на губы.

– Ви-ка! – радостно, чуть слышно протянул Сторожев и приоткрыл глаза. – Ты… ты не броси-ла меня. Ты пришла ко мне. Де-девочка моя. Ви-ку-ся! Прос… прости меня. Иначе я у… умру. Я не мо-гу без тебя.

Не в силах сдерживаться, Виктория тихо заплакала.

– Сашенька, хороший мой! Как ты меня напугал. Мне казалось, что земля ускользает у меня из-под ног. Если бы с тобой что-то случилось, я бы этого не пережила. Не волнуйся, ты только, пожалуйста, не волнуйся, я от тебя никуда не уйду! Поправляйся и не болей, – словно в забытьи, осыпая его поцелуями, шептала Виктория.

– Спа-сибо тебе, моя де-вочка, – с трудом проговорил Александр. Ожив, на бледном, застывшем лице блеснули карие, полные счастья глаза. – Толь-ко ради этих слов, ради тво-е-го воз-вра-щения я по-шел на эту чер-то-ву опе-рацию.