— Вылезай! А ну вылезай, Элис!

Я раз двадцать уже пожалела, что обратилась в дракона. Элис залезла в пространство между каким-то шкафом и столом и категорически отказывалась вылезать.

— Элис, у нас минута! — взвыла я.

Идея, собственно, заключалась в том, чтобы Элис верхом на драконе надела эту дурацкую золотую звезду на елку. Всем плюсы: формально я стала почетным гостем; Элис получила минуту славы; я не краснела, не бледнела и не дрожала перед толпой народа. Весело ведь!

Но Элис категорически отказывалась ехать на мне и вообще выходить на публику.

— Ну, все! — рассердилась я.

Ткнулась мордой в шкаф и медленно начала замораживать его стенку.

— Ай! — вскрикнула Элис. Ой! Вил, больно! Вил, хватит!

— Прекращу, если согласишься вынести звезду! — честно пообещала я и в доказательство махнула хвостом, едва не сшибив старшекурсника-Погонщика из комитета организаторов. Он многозначительно кашлянул.

Элис закатила глаза, обозвала меня — меня! — злобной рептилией и все-таки вылезла.

— Прыгай! Только за шипы не хватайся. Образ спящей красавицы, конечно, привлекателен, но мы же не хотим, чтобы тебя слюнявила половина академии?

Кроме многозначительного нервного «хмык», я ничего не услышала. Зато почувствовала тяжесть Элис и про себя хихикнула. Не совсем то, что они ожидали, но формально я есть. Звезду несу. То есть Элис несет звезду, а я несу ее. Если выкинуть из цепочки Элис, все сходится.

Выходили мы под конец фразы Златокрылого:

— …студентка Вил Инеевая!

Воцарилась такая тишина, когда я вошла в зал, что я уж было перепугалась — оглохла! Но потом ситуацию разрядил Клэй, широко ухмыльнувшись.

— И ее подруга, — добавил он. — Элис Весенняя.

На глазах академии я прошествовала к елке, остановилась перед ней, носом убрала ступеньки. Девицы неподалеку чуть не позеленели от злости. Я им даже подмигнула. Потом расправила крылья и осторожно поднялась на задние лапы. Несильно, чтобы Элис не свалилась со спины, но достала до макушки.

Когда звезда прочно села на ветку, раздались аплодисменты. Элис соскользнула с моей спины с неожиданным изяществом, и мы синхронно поклонились толпе. Затем Элис оперативно увел Клэй, поняв, что она растерялась и не знает, куда идти, а я вернулась все в ту же комнату, чтобы обратиться и снова напялить это дурацкое многослойное платье!

Хорошо, что Клэй заглянул в самом конце процесса переодевания. Я мельком оценила результат в зеркале. Взъерошенная, но еще вполне ничего. Пару танцев я осилю, а дальше мать Клэя обещала принести нам сменную одежду для горок и пикника. Эта ночь становилась все сказочнее и сказочнее.

— Как у Элис дела? — спросила я, проводя по губам блеском.

— Кажется, ей понравилось, — хмыкнул Клэй. — Я еще язык Дэну показал, когда мимо проходил. Он так старательно жевал трубочку от лимонада.

Немного нехотя я снова влезла в туфли и ростом стала почти с Клэя. Он притянул меня к себе, но слишком крепко целовать не стал — в любую минуту мог кто-то войти и как следует нам наподдать.

— Ты у меня молодец, — вздохнул он. — Добрая, красивая. Мама тебя обожает. И я.

— Кстати, о маме, — тут уже вздохнула я. — Знаешь, мне надо поговорить с Медным.

— Давно стоило… — начал было Клэй. — Погоди, прямо сейчас?

— Да. Сейчас. Завтра кончится учеба, мы уйдем готовиться к сессии. Появится куча новых отговорок, а на самом деле я просто боюсь, что он меня не примет.

— Ну что ты, глупая? — улыбнулся Сероглазый. — Он просто не знал о тебе. Хочешь, я пойду с тобой?

— Нет, лучше укрепи популярность Элис. У нее на этом празднике получается веселиться лучше. А потом сбежим, честно говоря, компания твоих родителей, горок и мяса нравится мне гораздо больше.

— Но дома ты обязательно еще наденешь это платье! — крикнул мне вслед Клэй.

Медного я нашла поодаль от бурно веселящейся молодежи. В его обязанности, похоже, входило следить за происходящим в зале, так что он, в отличие от остальных преподавателей, держал стакан с соком, и особенно не веселился.

Когда до него осталось несколько метров, мне вдруг стало так страшно, что захотелось бросить все и повернуть назад! Я бы с удовольствием веселилась, радовалась жизни и забыла обо всем! Хотя кого я обманываю? Забыть не выйдет, и лучше сказать сейчас. Если выбираешь удобный момент — значит, не так уж сильно жаждешь признаться.

Девичье во мне было сильнее. Я почти повернула назад, но тут магистр меня заметил и приветливо улыбнулся.

— Ты молодец, Вил. — Он сказал совсем не то, что я ожидала услышать.

— Я думала, вы будете ругаться. Просили же меня.

— Да брось. Ты помогла подруге, это очень похвально. Мне нравится то, что ты делаешь здесь. Наверное, там, откуда ты, дружба ценится крепче. Но и Сероглазый рядом с тобой меняется, поверь. Меня не могут не радовать эти перемены. Будет интересно посмотреть, как вы закончите и устроитесь.

Он говорил непринужденно, дружелюбно. И я решилась. Набрала в грудь воздуха и выпалила:

— Знаете, мне надо с вами поговорить. Очень серьезно!

— Сейчас? — Он удивленно на меня взглянул. — Здесь?

— Лучше где-нибудь в аудитории. Чтобы никто не слышал, это довольно… мм-м… личное.

— Хорошо, идем в мой класс для практик, у меня с собой только от него ключ.

Он пропустил меня вперед. По мере того как мы отдалялись от зала, музыка становилась тише, и мои уши отдыхали! Все-таки я не человек вечеринок, мне больше спокойный отдых нравится. А вот Клэй к таким мероприятиям относится не в пример положительнее.

Когда мы вышли в коридор, ведущий к кабинетам, услышали смех и какую-то возню. Медный закатил глаза.

— Иди, я сейчас, влюбленных разгоню. Запретил ведь! Не академия, а публичный дом!

Мне в руки сунули ключ от кабинета, и я подошла к двери. В аудитории было темно. Я постояла, вспоминая, как включить свет. Потом отчаялась и просто раздвинула шторы на окнах. Свет от фонаря сразу частично осветил аудиторию. Так даже легче.

На вешалке висела верхняя одежда Медного. Я облюбовала первую парту и, подойдя, едва не упала: каблуком наступила на что-то маленькое. Маленьким оказался зуб. Тщательно отполированный, покрытый лаком. Я повертела в руках находку. Откуда в академии драконий зуб? Здесь, во-первых, убираются каждый раз после закрытия. Во-вторых, если кто и отломал себе зуб, то точно не с просверленным отверстием для подвески.

Обдумать все это я, к сожалению, не успела. Медный вошел, хлопнул в ладоши и сразу вспыхнул верхний свет.

— Слушаю тебя, Вил. — Он сел напротив. — О чем ты хотела поговорить?