– Так не пойдет. Дело в том, что я нашел кости Снежаны Орловой. Она сгорела вместе с Теремом три года назад. И все это время ты обманывал ее мать, которая даже не может прийти на могилу своей дочери.

Лицо Сергея исказила гримаса боли. Он закусил губу и отвернулся.

– Ты ее сжег! – добавил Лавров. – А останки закопал в лесу, неподалеку от пепелища. Под Деревом Фей.

Помня, какую реакцию вызвали его слова в ресторане, он решил повторить атаку. И не промахнулся. Прозорин был сломлен. Последняя фраза поразила его в самое сердце.

– Откуда… как ты… догадался?

– Это не моя заслуга, – честно признался сыщик. – Мне указали место захоронения. И описали жуткую гибель Снежаны в огне.

– К-кто?..

– Тебе знать не обязательно.

– Я… любил Снежану… до сих пор люблю.

– «Любил» отлично рифмуется с «убил», – саркастически усмехнулся Лавров. – Ты пригласил Снежану провести время в Тереме. Дом на берегу реки, вокруг лес, солнце, воздух, звезды на ночном небе, тишина, – и вы вдвоем, словно Адам и Ева в Эдеме. Девушка согласилась. Кстати, ты говорил ей, что женат?

– Да… она знала…

– Ты обещал ей, что разведешься с Катей?

– Мы не обсуждали это.

– То есть ты не собирался разводиться. Продолжал морочить голову и жене, и любовнице.

Прозорин промолчал, глядя в сторону связанного охранника.

– Он нас не слышит, – заверил его Роман.

– Давай закроем его в кладовой.

– Здесь есть кладовая?

– В правом углу, за стеллажом. Ключи висят у двери.

Сыщик убедился, что за стеллажом действительно находится кладовая, и отвел туда Леху.

– Вы меня… убьете? – испуганно спросил тот, озираясь на сложенную летнюю резину и канистры с машинным маслом.

– Мы подумаем, – пообещал Лавров.

– Я ни в чем не виноват!

– Разберемся.

– Хоть руки развяжите, – взмолился парень.

– Потерпи покуда.

– Я буду молчать обо всем, что видел. Клянусь!

– Конечно, будешь.

Сыщик закрыл за собой дверь, оставив охранника в темноте кладовой, и вернулся к Прозорину. Пульт, которым открывался гараж, он у Лехи отобрал и положил себе в карман. Поэтому был спокоен, что никто без приглашения сюда не явится.

Хозяин «Дубравы» имел самый жалкий вид. Даже его усы поблекли, углы рта опустились.

– Ну-с, теперь нам никто не мешает, – прищурился Лавров, усаживаясь на табуретку и складывая руки на груди.

– То, о чем мы говорим, не предназначено для чужих ушей.

– Это я понял. А теперь объясни, за что ты убил Снежану.

– Я ее не убивал. Произошло несчастье, – оправдывался Сергей. – Мы провели день и ночь вместе, а на следующую ночь я уехал домой, к жене. Я иногда оставался ночевать в Тереме, но не каждый раз. Чтобы Катя ничего не заподозрила.

– Ты ее обманывал.

– Мне пришлось. Я запутался… я думал, что люблю жену, пока не встретил Снежану. Мы познакомились в фехтовальном клубе. Она поразила меня с первого взгляда. В ней было что-то такое… особенное.

– Вылитая Милла Йовович, – ввернул Лавров.

– Да… Я ничего не мог с собой поделать! Меня захватила страсть, которую я был не в силах побороть.

– Что же случилось в Тереме? Твоя бешеная страсть сожгла Снежану?

Прозорин укоризненно покачал головой.

– В доме замкнула проводка. Вероятно, от перегрева или по роковому стечению обстоятельств. Тем летом стояла сильная жара и сушь. Деревянные стены Терема моментально охватило пламя. Снежана не успела выскочить… вероятно, она уснула и задохнулась в дыму. Я узнал о пожаре от соседей. Мне позвонили на рассвете, когда все уже было кончено.

– Кто позвонил?

– Не помню. Кто-то из жителей Веселок. У меня сердце зашлось, в глазах потемнело, когда я услышал про пожар. Сел в машину, помчался… но застал одни головешки. Я был как в бреду! Ничего не соображал. Каким-то чудом нашел то, что… что осталось от Снежаны… похоронил в лесу, под приметным деревом.

– Ты скрыл смерть любимой женщины от всех, даже от ее матери.

– Я был вынужден! – воскликнул Прозорин. – Мы со Снежаной встречались тайно. Кому бы стало легче, если бы об этом узнала Катя?

– Больше всего ты боялся своего тестя, – констатировал сыщик. – Кате ты наплел бы с три короба, и она бы поверила. Но Туровского ты не надеялся провести. Он не столь наивен, чтобы слушать твои басни. Он наказал бы тебя за измену. Именно поэтому ты не только устроил пожар и убил любовницу, но и спрятал ее косточки. А потом стал ходить на могилку и замаливать свой грех. Думаешь, Снежана тебя простит?

– Я виноват только в том, что полюбил ее всей душой, – с горечью вымолвил Сергей. – Лучше бы я остался в ту ночь в Тереме, и мы бы погибли вместе. Жизнь без Снежаны потеряла для меня всякий смысл.

– Ах, как трогательно! Я сейчас расплачусь.

– Меня рано женили. Невесту выбирал дед. Я привык слушаться его. Я был уверен, что брак с Катей будет счастливым. Поначалу так и было. Мы обожали друг друга. Но годы, прожитые бок о бок, накладывают на все отпечаток обыденности. Мне не хватало романтики, остроты ощущений. Но я терпеливо тянул лямку…

– Пока не увидел Снежану с рапирой в руке?

– С саблей. Она держала в руках саблю.

– Вылитая Милла Йовович в роли Жанны, – заметил Лавров.

Хозяин «Дубравы» вздрогнул, побледнел и отвел глаза.

– За кого ты меня принимаешь? – ухмыльнулся сыщик. – За простака, готового схавать любую лапшу, которую ты мне навесишь? Романтический рыцарь, сжигающий свою возлюбленную, чтобы не разводиться с законной женой. Классный сюжет! Любовь приносится в жертву семейному долгу.

– Не так…

– А как? Снежана отказала тебе в сексе? Или потребовала, чтобы ты женился на ней? Грозилась рассказать все твоей супруге? Вы поссорились? Ты в ярости уехал домой… но по дороге решил вернуться и одним махом разрубить этот узел?

– Нет!..

– Ты оставил машину неподалеку, подкрался к Терему и поджег его. А когда дом охватило пламя, спрятался и выжидал, удастся ли Снежане спастись. У нее не было ни единого шанса. Верно?

– То был несчастный случай, – возразил Прозорин, но в его голосе сквозило сомнение.

– Странно, что проводка вдруг замкнула именно в ту ночь, когда Снежана осталась в Тереме одна.

– Я должен был быть с ней. Я даже предупредил Катю, что пробуду на даче несколько дней, займусь ремонтом, наведу порядок во дворе. Мы со Снежаной поздно поужинали, собирались ложиться… вдруг у меня возникло дурное предчувствие. Я места себе не находил. Подумал, что это из-за Кати… что она может заподозрить неладное и приехать. Я не мог допустить скандала. Поэтому решил переночевать дома, в «Дубраве».