Лавров скептически поджал губы. Он не верил этому избалованному, эгоистичному молодому барину, который ради своей прихоти сначала соблазнил, а потом погубил искренне любящую его девушку. История, в сущности, не нова.

– Допустим, – процедил сыщик, вприщур уставившись на Прозорина. – А Лиза с Зиной чем тебе не угодили?..

– Ты о чем? – растерялся Сергей. У него болели скованные наручниками запястья, ныло плечо. – Может, снимешь с меня браслеты? Я не убегу. Гараж закрыт, пульт у тебя. Охранник заперт в кладовой.

– Мне известно, где ты спрятал трупы двух убитых подружек.

– Я?!

– Ты или Федор. На том же месте, где сгорела Снежана. В Тереме. Тебе трудно будет объяснить смерть двух девушек несчастным случаем.

– Какие девушки? – изумился Прозорин.

– Те самые, которые исчезли прошлой зимой. Их искали, но никому не пришло в голову покопаться на пожарище. А я не поленился. Взял лопату, раскидал снег, разбросал остатки бревен и спустился в подпол. Под Теремом есть подпол, его устроил еще твой покойный дед. Там они и лежат, бедолаги… в яме для овощей.

Хозяин «Дубравы» на миг словно онемел. Он обладал хорошими актерскими данными и не терял присутствия духа.

– К-кто… лежит?

– Мертвые тела убитых девушек. Напоминаю, их звали Лиза и Зина. Одна из них – официантка из пансионата, а другая – ее подружка.

Прозорин судорожно сглотнул и набрал воздуху. Казалось, он задыхается.

– Что ты несешь? – прохрипел он. – Ка… какие тела?

– Трупы, мил человек, – сухо произнес Лавров. – Они сильно пострадали от тления, но пригодны для опознания. При них есть документы. И знаешь, что я нашел в снежном сугробе, насыпанном над их безымянной могилой? Сумочку Иры Кротовой! Так что все сходится.

Прозорин смотрел на него пустыми глазами. На его лице застыло выражение безысходного отчаяния.

– Врешь…

Лавров достал из кармана телефон и помахал им перед носом злодея.

– Стоит мне нажать пару кнопочек, и сюда прикатит следственная бригада. Ты не отвертишься, оборотень. Серия убийств – нешуточное дело.

– Се…серия?

– Знаешь, маньяк не в силах остановиться. Смерть первой жертвы пробуждает в нем жажду новых убийств. Он не в состоянии совладать с собой. Он снова и снова выходит на свою жуткую охоту. Между гибелью Снежаны и двух девчушек прошло два года. Но Кротова была убита уже через год. Промежуток между преступлениями сократился. В последний раз убийца продержался совсем недолго – очередная жертва лежит в багажнике твоего «ленд ровера».

– Это не я! Я… не имею к убийствам никакого отношения!

Сыщик поиграл телефоном, сунул его обратно в карман и заявил:

– Пожалуй, я не стану звонить в полицию. Лучше пущу по деревне слух, где лежат тела и кто убийцы. Вы с Федором сами будете умолять, чтобы вас закрыли в камере. Самосуд – страшнее правосудия.

– Ты этого не сделаешь, – побелел Прозорин. – Тебе совесть не позволит. Моя… наша вина не доказана. А если мы с Федором ни при чем? Что тогда?

– Вы психи! Безумцы! Чем вы занимаетесь в своей чертовой лаборатории? Кому вы служите? Что за Алиборон требует у вас крови? Я сам слышал, как вы говорили о жертве.

– Ты все не так понял. Это совсем другое…

– Бьюсь об заклад, вы уже наметили следующую жертву. Кому суждено умереть? Кате? Ее шейный платок в крови – ритуальный знак? Кстати, она жива? Я ее не видел с тех пор, как уехал в пансионат. А ты?

– Господи! – испугался неверный муж. – Я вернулся поздно… она уже спала. Утром… меня разбудил звонок охранника, я побежал в гараж…

– Выходит, и ты ее не видел?

– Я спал в кабинете. Я плохо помню…

– Ну вот что, – встревожился Лавров. – Посиди-ка ты вместе с Лехой в кладовой, а я сбегаю в дом, погляжу, как там Катя…

* * *

Пансионат «Лель»

Утром, едва рассвело, Глория надела пуховик и вышла из номера. Ее влекло к ресторану «Трактир». Проходя мимо автомобильной парковки, она замедлила было шаг… но потом решила не задерживаться и двинулась вперед.

В ресторане было пусто и неуютно. Тускло светили рожки люстры. Деревянные стены казались темными. За служебным столиком, обхватив голову руками, сидел Орешкин.

– Вы администратор? – зачем-то спросила Глория. Ей не хотелось слушать то, о чем неизбежно зайдет разговор. – Я хочу заказать завтрак. Кофе и гренки с сыром, если можно.

– Еще рано, – хрипло бросил он. – Кухня не работает.

Орешкин выглядел подавленным. Он не сомкнул глаз всю ночь. Искал Варю, орал на сотрудников, бегал по территории пансионата, заглядывал в номера, в сауны, в баню. Облазал все закоулки, сорвал голос, вернулся в ресторан и хлопнул полстакана водки. Ждал опьянения, которого не последовало.

От разговора было не уйти. Глория присела рядом и участливо спросила:

– Вас что-то гнетет?

– Гнетет? Ха! Вы издеваетесь, барышня? Я в ауте…

– Что случилось?

– А вы мать Тереза, да? Утешаете страждущих?

– Боюсь, вас я не смогу утешить…

Мутный взгляд администратора озарила искра осознанности.

– Вам что-нибудь известно?

Глория молча покачала головой. Над пансионатом витала смерть… но как сказать об этом Орешкину? Он всю ночь искал девушку, которой уже нет в живых.

Администратор ощутил острую потребность поделиться своей бедой с кем угодно, лишь бы услышать слова поддержки.

– Я подозреваю самое худшее, – заявил он. – Вы, вероятно, в курсе, что ночью пропала наша официантка. Милая девушка с русыми косами. Сумочка висит в подсобке, а хозяйка исчезла. Разве девушка поедет куда-нибудь без сумочки? Я заглядывал повсюду, но Вари нигде нет. Вы, наверное, слышали ночью шум, топот ног в коридоре?

– У меня крепкий сон, – выкрутилась Глория.

– Завидую… Эх, Варя, Варя! Говорил я ей, чтобы была осторожнее… а она, видать, не послушала. Ее увезли в «Дубраву»! – выпалил он. – Этот душегуб Федор со своим хозяином. Они убьют ее.

Его волосы, всегда аккуратно уложенные, свисали на уши, сорочка была мятая, с грязными манжетами.

Глория молчала, думая о даре прозрения, который в стрессовой ситуации может открыться у любого человека.

– Я бессилен! Бессилен! – сокрушался администратор. – «Дубрава» является частной собственностью Прозорина. Меня и на порог не пустят. Я даже полицию вызвать не могу! Они попросту пошлют меня к черту. Какие я предоставлю доказательства? Никаких! Варю убьют, если уже не убили…

– С чего вы взяли?