– Нельзя!

Глория подошла к столу и перебирала баночки-скляночки, пробирки и флаконы с отвратительным содержимым.

– Порошок из сушеных тропических бабочек… – поясняла она. – Притягивает удачу в азартных играх. А вот кровь гремучей змеи… сильно загустевшая, но еще пригодная для изготовления приворотного зелья. Так… что это у нас? Ага! Вытяжка из кактуса лофофора. Рекомендую! Кактус растет в Мексике и является природным возбуждающим средством…

Она брала в руки то флакончик, то баночку, то пузырек и с удовольствием сообщала, что в нем хранится и как применяется.

К Федору вернулся дар речи.

– По… позвольте… – осмелел он. – Что происходит?.. К-кто вы?.. Сергей Кирилыч знает, что вы здесь?

Глория проигнорировала его вопросы и остановилась перед скелетом.

– Это подделка, – уверенно заявила она. – Скелет похищен из медучилища. Ай-яй-яй, господин…

– Прелатов, – подсказал Роман. – Его фамилия – Прелатов.

– Воровать нехорошо, господин Прелатов, – назидательно произнесла Глория. – Стыдно! Вы оставили учащихся без необходимого им пособия.

– Этот скелет был списан… – пробормотал «монах».

Неожиданный визит и беззастенчивое поведение вторгшейся в лабораторию троицы сбили с него спесь. Правда, Катерина Борисовна почему-то молчала и выглядела растерянной.

– О! Какая прелесть! – Глория приблизилась к красному сундучку с пентаграммой на крышке. – Чудо! Спорим, там внутри – магический серебряный перстень.

– Не прикасайтесь!!! – сорвался на фальцет Федор.

Глория отвела руку и улыбнулась. Она не собиралась открывать крышку. Просто хотела проверить реакцию Прелатова.

– Он принадлежал вам в далеком прошлом? – молвила она. – Во времена мрачного средневековья, когда вы называли себя Франческо Прелати?

– Кто вам сказал? Сергей Кирилыч?

– Зачем же? Я вижу вас насквозь, милейший. Прелати был ловким мошенником. Он прикидывался алхимиком, некромантом и обладателем прирученного демона. Вы, авантюрист по натуре, пошли по его стопам. Ваше имя и фамилия навели вас на мысль прикинуться тем, кем вы никогда не были. Почему бы Федору Прелатову не стать Франческо Прелати? Почему бы не повторить то, что шесть веков назад проделал с Жилем де Рэ хитрый обманщик? Только вместо героя Столетней войны и соратника Жанны д’Арк вы решили облапошить обыкновенного барчука: избалованного и капризного, зато щедрого и доверчивого. Сколько денег вы вытянули из него на свои фальшивые опыты?

– Почему фальшивые? – оскорбился Федор. – Я провожу исследования на основе древних манускриптов. Часть из них предоставил мне сам заказчик.

– То есть Прозорин? – вмешался Лавров. – Вы его называете заказчиком?

– Ну да. Между прочим, я ему не навязывался. Он сам попросил меня оказать ему услугу. Мы познакомились через Интернет. Прозорин искал человека, способного прочитать зашифрованный текст. Он прислал мне по почте фрагмент, я изложил свои соображения и получил приглашение посетить «Дубраву». Мы с хозяином побеседовали, он нашел мои выводы достойными внимания, и я переехал сюда. Здесь я начал свою работу. Сергей Кирилыч принимает в ней живейшее участие. Мы далеко продвинулись. Однако конечного результата пока не достигли. Впрочем, все может измениться в любую секунду. Бац! И нужное соединение образуется.

Его слова не вдохновили ни Глорию, ни Лаврова. Она слушала рассеянно, а сыщик – с нескрываемым скепсисом.

– Откуда вы приехали? – спросил он. – Из Пскова? Предъявите документы.

Катя не участвовала в разговоре. Казалось, она вообще не присутствовала. Ее сознание блуждало где-то за стенами лаборатории. О чем она думала?

Федор пожал плечами и отправился в свою каморку. Лавров следовал за ним, словно «монах» мог сбежать из комнатушки без окон или раствориться в воздухе.

– Извольте, – враждебно произнес тот и протянул сыщику паспорт. – А кто вас уполномочил на этот допрос?

Лавров не собирался отвечать. Он изучил документ, подтверждающий личность Федора Прелатова, уроженца Пскова, и положил паспорт себе в карман.

– Это произвол!.. – запротестовал обладатель, но, встретившись взглядом с Лавровым, осекся и замолчал.

Между тем две женщины разглядывали странное сооружение из лопастей и зеркал. Даже в потухших зрачках Кати мелькнула искра интереса, когда весь этот блестящий механизм заволновался и пришел в движение.

– Система подвижных зеркал, – объяснила Глория. – Вот как она выглядит! Подобной штуковиной пользовался сам Нострадамус. Таким образом он обращался к будущему. В его волшебные зеркала заглядывали короли, вельможи, кардиналы и придворные красавицы. Хотите увидеть свое будущее, Катя?

– Нет!

– Правильно. Иногда лучше не знать, что тебя ждет.

Мелькание лопастей и зеркальных отражений зачаровало молодых женщин, и они не заметили, как сзади подошел Федор с сопровождающим.

– Я сам собрал эту зеркальную машину, – похвастался «монах». – По чертежам Нострадамуса.

– Где же вы их взяли?

– Сергей Кирилыч показал. Его покойный дед собрал несколько редчайших рукописей. Среди них был тот самый манускрипт, который мы пытаемся расшифровать, и чертежи вращающихся зеркал.

– Зеркальная машина вам удалась, чего нельзя сказать о манускрипте!

– Вы правы, – признал Федор. – К сожалению, мы уперлись в непонятные иероглифы, которые никак не поддаются…

– И решили прибегнуть к помощи нечистого! – заключил Лавров. – Для этого вам понадобились человеческие жертвы. Кровь, некоторые части тела… к примеру, головы младенцев.

Катя тихо ойкнула, пошатнулась и осела на грязный затоптанный пол.

В лабораторию Федор никого не допускал, кроме хозяина, – даже горничную, чтобы та сделала уборку. Поэтому тут царил, мягко говоря, творческий беспорядок. Паутина, пыль, копоть, ужасный запах. И в довершение ко всему – жуткие ингредиенты для сей адской кухни.

– Дайте воды, – скомандовала Глория, склонившись над Катей. – Она в обмороке…

Катю положили на кровать в каморке Федора и оставили одну. Она пришла в себя, но была еще очень слаба.

– Через полчаса все будет хорошо, – сказала Глория и попросила не закрывать дверь. – Если вдруг что – мы рядом.

– Вы врач? – оценил ее действия «монах».

– У меня диплом врача. Вы ведь тоже имеете отношения к медицине.

– Что, заметно? Я фельдшер. Бывший.

– Раньше любой алхимик прежде всего был целителем.

– Медицина – страшно мистическая вещь.

– Вот именно, страшно, – засмеялась Глория. – Я перечитала кучу средневековых трактатов, которые привели меня к мысли оставить врачевание. Я могу оказать первую помощь, не более.