— Я же говорила тебе, что они с Хвошней хотят сделать…

— Жора? Нет, побоится… Дядя Боря… — Костя подошёл к окну. — Добрый славный дядя Боря… Я звонил ему.

— Что-о? — Маша стояла, открыв рот.

— Я должен был узнать правду. И он не стал мне врать. Но ведь эти люди сами продавали свои дома, то есть документы есть, и…

— Ты… Костя, миленький, ты ошибся! Он совсем не такой, каким ты его представляешь. Я думаю, это он подменил нож, которым убили отца Люськи!

— Бред… — не поверил он. — А экспертиза? Маш, — Костя развернулся к ней лицом, — ты серьёзно? Подменить орудие убийства на месте преступления — это одно, но экспертиза-то докажет обратное.

— У него везде свои люди, связи, понимаешь?! Он же много лет проработал в органах. Разве случай с моим отцом этому не доказательство? И потом, — Маша окончательно пришла в себя, — я же видела всё своими глазами!

— Это я нашёл труп. Ты просто не могла разглядеть нож в темноте.

— Всё-то ты обо мне знаешь?! Да? А я видела! Видела! И нож теперь у меня, слышишь?! Я нашла его! И пусть Катя говорит, что не виновата, но я знаю…

Костя побледнел. Его лицо стало таким белым, что Маша всерьёз испугалась за него.

— Никогда, слышишь?! Никогда, не говори о Кате ничего плохого, — хрипло произнёс он.

— Костя, — у Маши задрожали губы, — ты не понял… Катя очень хорошая! Но это правда! Вот ты увидишь и всё поймёшь! Я сейчас принесу… — Маша бросилась в ванную комнату за своим пакетом.

Когда она возвращалась, то услышала хлопок и звон стекла. Остановившись посреди коридора, перестала дышать.

— Костя?

Маша на цыпочках подошла к комнате и взялась за ручку двери.

— Быстро на пол! Ляг! — голос Кости звучал глухо и сдавленно.

Маша медленно опустилась на колени и приоткрыла дверь. Увидела лежащего на полу Костю. Он зажимал левую часть лица, и по его руке текла кровь. Маша на коленях быстро подползла к нему и стала ощупывать его тело.

— Ухо… — сморщился от боли Костя.

— Надо остановить кровь, — Маша стала подниматься, но Костя дёрнул её за руку обратно. На коже отпечатались красные следы.

— Куда?!

— Да что случилось? Чем это ты? — Маша никак не могла понять, что произошло, и растерянно оглядывалась по сторонам, пока не увидела разбитое стекло. — Как ты умудрился…

— В меня стреляли…

— Это он… Хвошня! — воскликнула Маша и стянула с кровати покрывало. Подложила его под голову Кости. — Надо вызвать полицию. Твой телефон далеко?

— На подоконнике оставил…

— И выключить свет. Твоя комната как на ладони, — Маша представила позицию на холме около домика Хвошни, с которой так хорошо просматривался дом Цапельских.

— Я инициировал проверку насчёт… по делу твоего отца, — тихо произнёс Костя.

— А мне не сказал!

— Онемело всё, голова кружится, — Костя поморщился. — Не чувствую ничего, кроме боли…

— Господи, а что ты должен чувствовать?! Лежи! — Маша посмотрела на выключатель, который находился слишком высоко, чтобы дотянуться до него рукой. Бросив взгляд на кроссовки Кости, она быстро стянула один из них и, прицелившись, бросила в стену. Вместе со шлепком по выключателю раздался ещё один выстрел. Свет погас. — Нервничает, гад, — прошипела Маша.

— Поверить не могу… — ответил Костя.

— А я не могу поверить, что ты ему позвонил!

— Он столько лет с нами… Я хотел знать правду.

— Узнал? Легче тебе стало? Прости, прости, — Маша отползала от него, приближаясь к стене под подоконником.

— Не надо!

— Надо, Костя, надо… — Маша поднялась и взглянула на усыпанный стёклами стол. Телефон лежал в метре от неё. Из разбитого окна в комнату проник аромат пионов. — Если это сделала не Катя, то кто тогда? — тихо спросила Маша.

— Я не знаю.

— Посмотри там, в пакете. Этот нож — я нашла его случайно — разбила горшок в комнате Кати. И он был внутри. На нём следы крови. Только аккуратно, слышишь? — Маша взглянула на Костю и увидела, что тот лежит, закрыв глаза и никак не реагирует на её слова. Задохнувшись от ужаса, Маша в один рывок кинулась на подоконник, схватила телефон, и в ту же секунду её окатило новым градом стекла и щепок.

Охнув, она рухнула вниз, почувствовав, как стало саднить плечо.

— Ничего, ничего… Костенька, терпи, я сейчас… Аллё, полиция, аллё!!!

В трубке зашумело. Но Маша не успела даже услышать щелчка соединения, как Костя вдруг выхватил у неё телефон и нажал отбой.

— Ты что? — она попыталась разглядеть в темноте выражение его лица.

— Рано… — Костя приподнялся, прижимая покрывало к голове.

— Что — рано?! Ты бредишь, что ли?!

Цапельский шумно выдохнул:

— Посмотри. Кровь перестала идти?

— Ты придурок, Костя? — Маша на коленках подползла к нему и аккуратно повернула его голову. — Тут всё запекло… Надо вызвать скорую, — она умоляюще посмотрела на Костю.

— Нет, — твёрдо ответил он, — лучше позови Катю.

— Ты хочешь, чтобы она сюда пришла?!

— Нет, в ванную комнату. Только сделай всё тихо, ладно? Чтобы не разбудить остальных.

— Странно, что они ничего не слышали.

— Их окна выходят на другую сторону. Иди.

— Тебя чуть не убили…

Костя усмехнулся.

— Хотели бы убить — убили бы. А это предупреждение.

Маша не стала спорить с ним. Босиком понеслась вниз. Проходя мимо окон первого этажа, почувствовала, как волосы приподнялись на затылке. Она еле сдерживалась, чтобы не заорать во всё горло, так её распирало от страха.

Она поскреблась в дверь Кати. Стояла в коридоре, переминаясь с ноги на ногу, пока не скрипнула кровать, и раздались шаги. Катя ничего не спросила, а просто щёлкнула замком. Прикрывая рот ладонью, зевнула и спросила:

— Сима? Что-то случилось?

— Это я, — Маша подпрыгивала на месте. — Я за вами, Катя. Пойдёмте… У нас там… э-э…

Катя даже не стала дослушивать. Схватила откуда-то из-за двери длинный халат и, накинув его, тут же вышла из комнаты.

— Надо бы перекись, бинт и пластыри, — перечисляла Маша. — Он отказывается вызывать скорую и полицию.

Глаза Кати полыхнули ужасом и болью.

— Господи, что с ним?!

— Тише, пожалуйста! Вы сейчас сами всё увидите…

В ванной комнате горел свет. Костя стоял у раковины и, макая полотенце в воду, пытался оттереть лицо и шею.