– Этот подлец оказался весьма дальновидным.Понял, что информацию нам сливают его же собственные люди, и решилзадействовать крошечную группу.

– Группу? То есть не в одиночку?

– Похоже, да.

– Значит, у Сэма был сообщник?

Фыркнув, Леттнер взялся за шнур стартера.Поскольку рыба не клевала, он надумал сменить место. Мотор взревел, кожаныемокасины Адама обдало брызгами. Солнце медленно опускалось за холмы. Потягиваяпиво, Холл с интересом смотрел по сторонам.

У крутого утеса лодка вновь остановилась. Раздесять Уин забрасывал спиннинг, но без всякого успеха. Отчаявшись, он уселся накорточки и подверг Адама строгому допросу: переезд в Калифорнию, новые имена,самоубийство отца… Попутно Леттнер объяснил: пока Сэм сидел в камере тюрьмы,агенты ФБР навели справки о его семье. Им было известно, что сын Кэйхоллапокинул город, но раз Эдди оказался безвредным насекомым, преследовать его нестали. Феды обратили внимание на братьев арестованного. Леттнера поразили молодостьгостя и его полная неосведомленность о своих родственниках.

Адам задал несколько вопросов, однако ответына них прозвучали уклончиво. В конце концов, искусству скрывать собственныемысли его собеседник учился двадцать пять лет своей жизни.

Третья, и последняя, попытка обеспечить наужин рыбу была предпринята уже неподалеку от Кэлико-Рок. Глубокий омут сулилбогатую добычу. Осушив пятую бутылку, Адам решился-таки поплевать на крючок.Под руководством терпеливого инструктора минут через пять новичок вытащил изводы огромную форель. На какое-то время Сэм, взрывы и горящие кресты былизабыты. До захода солнца оба ловили рыбу и пили пиво.

* * *

Супруга Леттнера, Ирен, приветствоваланежданного гостя радушной улыбкой. По дороге домой Уин объяснил, что жена егодавно привыкла к поздним заездам друзей. На пороге Ирен удовлетворенно принялаиз рук мужа кукан с рыбой.

Жил Леттнер в просторном коттедже, стоявшем наберегу реки примерно в миле от города. С застекленной террасы (летом у водыроились мириады мошек) открывался великолепный вид. Опустившись в плетеныекресла-качалки, мужчины прихлебывали прохладное пиво, а Ирен готовила на кухнеужин.

Жареной форели Адам воздал должное. Рыбавсегда кажется вкуснее, заметил Леттнер, когда выловишь ее сам. Он методичноопустошил половину тарелки и переключился на виски. Адам лишь отрицательнопокачал головой. Ему хотелось выпить воды, но чувство непривычной бравадызаставляло его подливать в бокал пиво. Нельзя было показаться слабаком, хозяиннаверняка бы вволю посмеялся над ним.

Ирен маленькими глотками пила белое вино ирассказывала о жизни в Миссисипи. Несколько раз ей угрожали. Перебравшиеся вОгайо дети сильно тревожились за родителей. Жаркое стояло времечко, то и делоповторяла Ирен, и в ее глазах отражался восторг. Чувствовалось, что онабезмерно гордится своим супругом.

После ужина хозяйка удалилась. Стрелки часовпоказывали начало одиннадцатого, Адама боролся со сном. Извинившись, Леттнерподнялся и проследовал в туалет. На террасу он ступил вновь уже с двумябокалами виски. Передал один гостю, сел. Минут пять оба молчали.

– Выходит, ты уверен, что у Сэма был помощник.– Уин не спрашивал, а утверждал.

– Один он бы не справился. – Адам с трудомворочал языком, речь его замедлилась.

– Откуда такая убежденность? – В голосеЛеттнера звучало невозмутимое спокойствие.

Холл осторожно опустил бокал. Мысль о спиртномвызывала отвращение.

– После взрыва дом Сэма обыскали, верно?

– Ты прав.

– Пока Сэм сидел в камере, вы получили ордер наобыск.

– Да, и я принимал в нем самоенепосредственное участие. За три дня десять человек перерыли там все.

– Но ничего не нашли.

– Без комментариев.

– Ни динамита, ни взрывателей, ни бикфордовашнура Вообще ничего такого, с помощью чего можно было устроить взрыв. Верно?

– Верно. Ну и что?

– Сэм понятия не имел о взрывчатке, а уж опытаее использования – тем более.

– Ошибка. Опыт, причем богатый, ондемонстрировал неоднократно. Насколько я помню, взрыв у Крамера стал шестым.Бомбы грохотали в самых неожиданных местах, мы могли только локти кусать отбессилия. Тебя там не было, а я находился в гуще событий. Мы же запугали Клан,наводнили его информаторами. Примерно полгода была полная тишина, а потомвдруг, ни с того ни с сего, начались взрывы. Наши люди вслушивались в самыевздорные слухи, мы руки выкручивали своим осведомителям. Все впустую: они зналименьше, чем мы. Впечатление складывалось такое, будто на смену Клану пришлиновые головорезы.

– Какую роль играл во всем этом Сэм?

– Его имя фигурировало в сообщениях агентов.Отец Кэйхолла и его брат, если память меня не обманывает, тоже числились вКлане. Однако особого усердия они не проявляли. Жили на севере штата, гдеобстановка оставалась спокойной. Кресты, конечно, горели и там, однако никакихвзрывов, что позволяла себе банда Догана. Мы охотились за убийцами, нам нехватало времени заниматься рядовыми быками.

– Почему у Сэма появилась тяга к насилию?

– Этого я сказать не могу. В любом случаемальчиком из церковного хора Сэм не был. Убивать ему приходилось и раньше.

– Уверены?

– Ты меня слышал. В начале пятидесятых онзастрелил одного из своих наемных работников, чернокожего. И ни дня не отсидел!Кажется, его даже не арестовали. Допускаю, что о Других убийствах мы просто незнали.

– Не верится.

– А ты спроси у него. Посмотрим, наберется лиСэм духу, чтобы рассказать внуку о своих славных деяниях. – Леттнер отхлебнулиз бокала. – Убивать он умел, сынок, как умел и взрывать бомбы. Ты слишкомнаивен.

– При чем здесь наивность? Я всего лишьпытаюсь спасти его жизнь.

– Почему? От его руки погибли дети, двоеневинных ребятишек. Это ты понимаешь?

– Сэма обвинили в их смерти. Но если убийство– зло, то тогда и штат не должен его убивать.

– Чушь! Прекраснодушный лепет! Таким однойсмертной казни мало, уж чересчур это гуманно. Эти негодяи знают свою участь, уних есть время вознести молитву и сказать последнее “прощай”. А жертвы? К чемууспели подготовиться жертвы?

– Значит, вы за то, чтобы Сэма казнили?