– Понятно, товарищ генерал.

– Всего вам наилучшего…

Лучше бы не звонил Лукин. Толку от разговора, как молока от того рогатого. Тумана только прибавилось. Что-то в области затевается, но что – не понять. Не очень-то в Москве расстроились в связи с насильственной кончиной сразу двух высокопоставленных лиц города и области – Тофика и Мутного.

Лукин вздрогнул, назвав их про себя по кличкам – согласно оперативным разработкам. Сразу же по прибытии на новое место службы начальник УВД решил вспомнить молодость. Лично занялся разведывательным опросом. Интересно было знать, о ком и какая ходит слава. Тряхнул стариной, узнал. У заместителя по оперативной работе оказалась кличка Тофик. Ни имени, ни фамилии. Просто Тофик. Как в паспорте записано. Зато у прокурора Заволжского района оказалась кличка Жидкий, а у его заместителя – Мутный. Жидкий с дуру пустил себе пулю. Та же примерно участь теперь постигла и Тофика с Мутным. Зря не придавал он значения кличкам. Полагал: придумали сослуживцы, как ему когда-то в далеком Томске. Змеем Горынычем звали его ребята. Может, потому что любил устраивать разносы на оперативных совещаниях. Грозный шип и пламень…

Мутный и Тофик. А если они в одной упряжке? И с ними полковник Прахов? Что же это получается? Выходит, абсолютно не на кого положиться? Всё вокруг повязло в коррупции и преступных связях. Как их обоих действительно туда занесло? Ведь нет же ни одного доказательства, что они там занимались служебными делами. Чем угодно, но только не службой. Не делами, а делишками. От хитрого, то есть… Прокуратура области тоже молчит. Наверняка не хотят выносить сор из избу. На милицию в очередной раз свалят и на том успокоятся. Надо бы разобраться, съездить на место, посмотреть.

Он поднял трубку.

– Машину мне, подполковник. К основному входу.

И принялся собираться. Коротко остриженную голову покрыл фуражкой. Подошел к сейфу, вынул маленький «браунинг». Машинка для обороны легко помещалась в кармане. Убить не убьет, но до смерти напугает.

Вышел из кабинета, кивнув секретарше. Уезжает за реку, к Прахову.

В коридоре он на минуту задержался, напрягая слух. Секретарь подняла трубку, щелкает кнопками.

– Николай Николаевич, наш тоже выехал. Да. Так что ждите. Скоро подъедет. Нет, только что. О, естественно… Коньяком на этот раз не обойдетесь… А как же! Вот именно! И вам того же…

У генерала вяли уши и чахли под фуражкой мозги. С ним давно играют как кошка с мышкой, но он ничего не замечает. Не хотел замечать. Теперь заметил. Прежде всего, генерала интересовали показатели в службе. Заволжский район был в числе передовых. И вот генерал дождался – его теперь держат за лоха. «Засиделась в «предбаннике» Шурочка дорогая, – подумал генерал отрешенно. – Завтра же надо поставить «прослушку», и больше никаких антимоний и, соответственно, никаких оправданий после положительного результата. Здесь все-таки государственное учреждение. Не хватало, чтобы за спиной у меня тут щерились…»

Начальник управления не стал возвращаться – слишком это будет подозрительно. Лучше выйти, сесть в машину и уехать, как ни в чем не бывало. А потом ударить, расколоть до самой… Устроились! Свили гнездо!..

Из окна было видно светлую «Волгу», она стояла у тротуара. Генерал сунул руку в карман и нащупал оружие. После этого вышел за двери быстрой походкой. Стрелять можно самовзводом. Мало ли чего. Сел в машину, громко хлопнул дверью.

– В Заволжское управление, старшина…

Водитель молча кивнул, развернул машину в обратном направлении и повез генерала к Волжскому откосу. Далеко внизу блеснула огромная масса Волжского водохранилища. От берега к берегу перекинулся мост, по шоссе бежали крохотные машины. Железнодорожный состав длинной змеей втягивался внутрь стальных ферм. Генерал молчал, статуей возвышаясь на сиденье. У него много накопилось вопросов к полковнику Прахову. Не провести тому старого оперативника Лукина.

Миновав бесконечный мост, они прошли Нижнюю Террасу, Карасевку и поднялись в гору. Вот и улица Мелекесская, названная в честь города Мелекес, расположенного в соседнем районе. Город давно переименовали, а улица в его честь осталась. Ни уму ни сердцу. Говорят, проезжала в тех местах какая-то из российских цариц и внезапно расстроилась: название почтовой станции – Горюхино! – к душе не идет. Скукой наносит, унынием. Что прикажете делать? Во что переименовать? Как изволите назвать?

«А назовите вы ее хоть Секелем! – вскричала нервная царица. – Только бы не видеть этого горького названия…»

Хитромудрое начальство исполнило высочайшее повеление, соблюдя при этом нравственность. Оно прочитало слово в обратном направлении и окрестило станцию новым именем – Мелекес. Нехорошо все-таки называть напрямую населенные пункты женскими половыми органами, хотя и по-простонародному…

Машина повернула в ворота и на площади остановилась у штаба. Начальник дежурной части выскочил навстречу и, подав команду «Смирно», торопливо шагнул к генералу. Прыткий! Наперед знает, что генерал должен приехать!

Лукин торопливо махнул у козырька фуражки ладонью – словно муху назойливую отогнал.

– Где Прахов?!

– В кабинете, товарищ генерал… – резво отвечал подполковник.

– Веди, – приказал начальник и шагнул первым.

Начальник дежурной части семенил позади, едва поспевая за генералом. Не думал он попасть тому в руки. Мечтал отделаться дежурными фразами: «Так точно!» и «Никак нет!» Для чего он понадобился? Он ничего не знает, кроме хозяйственных забот и аналитической работы.

Вдвоем они вошли к Прахову. Тот сидел вполоборота за столом и быстро говорил с кем-то по телефону.

«Икру мечет», – отметил про себя Лукин.

Увидев генерала, Прахов кинул телефон в гнездо и вытянулся по стойке «смирно».

– Товарищ генерал, занимаюсь разработкой мероприятий. Здравия желаю…

И попытался сунуть руку для приветствия, однако генерал сделал вид, что не заметил. Отошел к окну. Следы «катапультирования» сейфа со всей очевидность обозначились на подоконнике: краска ободрана, видны борозды. Отворил створку: из бетона торчали стальные штыри, обрезанные с помощью кислорода. Сама решетка стояла внизу, прислонившись к тополю. Действительно, отсюда не видно ни дороги, ни тропинки. Однако не могли жулики рисковать только для того, чтобы завладеть печатью. Ее оттиск с момента кражи будет признан недействительным, а печать закажут новую, с другими признаками. Так всегда поступают во всех учреждениях. РУВД тоже учреждение. А ведь это второй уже случай. Зимой несколько уголовных дел утащили. И вновь все сошло им с рук.

– Что у тебя лежало в сейфе? – в упор спросил генерал, отворачиваясь от окна.

– Кроме печати, ничего…

Прахов почему-то избегал взгляда. Делать на этом основании какой-то вывод опасно. Так можно далеко зайти. Разные бывают у людей причины, чтобы глаза отводить, – застенчивость, например.