золотой клетки. Его любили, разговаривали с ним, правда, не на его языке. Та богиня, или нимфа, (лев не придавал этому значения) заботилась о нем, как о домашней собачке, или кошке. Долгое время лев терпел такое надругательство над собственной свободой, пока не удалось, наконец, уговорить ее отпустить непокорное существо на землю.

Лев рассекал пространство желтой травы и яркого солнца большими прыжками, охотился на несчастных антилоп. С каким наслаждением он питался львиной жизнью, чувствуя себя царем всего живого. Однако, его собратья были неразумны. Среди своих, лев был одинок. Его не прельщало господство над подобными ему. Да и были они в разы меньше и трусливее. То еще общество.

Тогда Лев пустился в путь.

Он не знал, что ему предстоит найти. Его радовала возможность делать то, что ему вздумается. Лев мог отдыхать в тени деревьев, или полоскать шерсть в холодной соленой воде. Охота так же была весьма увлекательна: было забавно смотреть на свою жертву, такую глупую и беззащитную. А потом вкушать ее плоть. Все для него! Куда может быть лучше?

Но оказалось, что может.

Однажды, продвигаясь сквозь густые заросли джунглей, он встретил странное пятипалое существо с загорелой кожей. Оно издавало интересные звуки своим ртом, перекликаясь с похожим ему. Следуя за ними, Лев нашел целую деревню таких же существ. Оказывается, есть и другие создания, внешне похожие на его богиню.

Они были забавны и интересны. Махали передними лапами, двигая ртом, издавали смешные звуки. Лев хотел было присоединиться к ним, но как только выступил в полукруг существ, все со страхом попятились от него, завопили, а потом и вовсе разбежались.

Уж долго ему пришлось умолять щедрую богиню сделать его таким, как они. Лев считал, что он имеет полное право примкнуть к другому обществу.

Молитвы были услышаны.

В одно прекрасное утро Лев проснулся в новом теле. У тела было прелестное лицо, сильные руки и ноги. Глядя свое отражение у реки, молодой человек посмеялся над оставшимися ушами и хвостом. Но подумал, что это совсем его не смущает.

Люди были ему крайне интересны. Они научили его разговаривать, смеяться вместе с ними. Лев снова был рад своей безграничной свободе.

Откуда-то он узнал, что есть и другие, которые говорят на ином языке. Он немедля отправился к ним вместе с кораблем, пересекающем море.

Лев погрузился в бесконечное путешествие. Он изучил много разных языков, повидал много цивилизаций. Хотел остановиться везде и одновременно нигде.

Влюблялся, пил хорошее (и не очень) вино, искал приключений, проводил ночи без сна, а мог спать днями напролет. И все было так прекрасно, так замечательно…

Пока богиня не напомнила о себе.

— Почему я должен тебе служить? — Кричал он в небо.

— Потому что я тебя оживила.

— Но ведь никак не создала! Я — сам себе хозяин.

— Это мы еще посмотрим. Взгляни на свою руку. Столько дней я даю тебе, чтоб вернуться ко мне. Не вернешься — исчезнешь бесследно.

Лев был в отчаянии. И вот. Столько дней он потратил на то, чтобы найти волшебную тыкву, краем уха прослышав о ней на одном из этажей.

Обжиться в Стелле он не смог — все тут слишком чопорные. Роман с Эмилией привел его в некое состояние перманентного раздражения. Ведь вокруг нее постоянно крутились другие потенциальные ухажеры, и она не отказывала себе в удовольствии попеременно их менять. Будто бы они могли быть лучше Льва. Пф.

Лев построил себе дом на окраине и продолжал радоваться своей свободе, пока искал тыквы. Однако, его поиски превращались в одержимость…

Наш герой бесконечно думал о смерти. И о собственной гордости. Не престало льву становиться чьей-то игрушкой. Пусть лучше он умрет, чем лишится своего статуса. Он же лев, а не кошка облезлая.

Эмилия, думал он, долго еще будет его вспоминать. Он харизматичен, умен и очень красив. Без лишней скромности. Ну, впрочем, ее проблемы.

И так день изо дня он воровал тыквы, умело проскальзывая мимо садовников. За королевским огородом следили очень плохо, что было ему на руку.

Тыквы выращивали каждый день по нескольку штук с помощью какого-то магического удобрения. Лев, однако, так и не смог его выкрасть.

Он не знал, когда ему повезет, и повезет ли вообще. Но каждый день смотрел на свое запястье с тоской и страхом.

Никто не подозревал, что тот самый эпатажный мужчина в выглаженных костюмах и широкополой шляпе, который так лихо заигрывает с вечерними красавицами на улицах Стеллы, на самом деле боится каждого нового дня.

Но принципы брали над ним вверх — он не мог сдаться. Пока на его голову не свалилось нечто в виде невысокого парнишки, такого несуразного и инфантильного, что жалко было смотреть.

По началу Принц неимоверно раздражал. Он был словно маленький ребенок, не смотря на свой недетский возраст. Ему приходилось учить многим вещам. Терпеливо учить. Шаг за шагом.

— Ты слишком мало знаешь, Чарли. — Как-то раз сказал Лев, закатив глаза. — Тебе нужно больше читать.

— Что именно? — Понуро отозвался Принц. — Чего я, по-твоему, не знаю?

— Вчера ты меня спросил про мимесис Платона. Как такое можно не знать?

— Ну…

— Не «нукай», а читай. На. Потом дам тебе почитать что-нибудь из немецкого, интересно будет посмотреть на твое лицо. О, у меня где-то завалялся Кафка.

— Я не знаю, кто такие Платон и Кафка, но я понял, что ты считаешь меня тупым. — Принц хмуро положил книги на стол и скрестил руки на груди. — Но не нужно обладать особыми знаниями, чтобы понять, что ты самоутверждаешься за счет моей непросвещённости.

— Ничего себе, какие слова.

— Да, Лев. Если бы ты без всякого зазнайства поделился своей очень важной информацией, то это было бы очень неплохо.

Лев отмечал, что с Принцем интересно спорить, хоть он часто проигрывал. Иногда казалось, что ему нарочно хочется проиграть. Лев смеялся про себя, умиляясь этому желанию.

И все же… Принц превосходил его. Лев, правда, долгое время не мог понять, в чем. Спустя долгое время он наконец понял, что так восхищало его в Принце. Безграничная детская доброта. Преданность.

Это было странно. Принц прощал Льву слишком много, даже тогда, когда молодой человек нарочно перегибал палку. И, ничего не делая, не дрогнув ни одним мускулом на лице, Принц заставлял Льва почувствовать неизвестное ему доселе чувство стыда. Это было что-то новое.

Лев не мог понять своего маленького человека, подходил с одной, с другой стороны, ощупывал почву. Но Принц будто бы