– Куда? – вытаращился на него Митрофан.

– Да никуда! Это я Мадам так сказал, чтобы она от меняотстала. – Базиль почесал щеку и задумчиво протянул: – Теперь придетсяномер телефона менять, этот она знает…

– Как-то быстро закончилась ваша прощальная встреча…

– А долго ли выпить бутылку шампанского и сказать другдругу «Пока!»?

– А как же прощальный поцелуй?

– Вот на нем мы и остановились… – Василий смущеннорассмеялся. – Чуть меня не совратила… Но я держался стойко, сказал, чтоМоцарт мне друг, а с женами друзей я ни-ни…

– Поверила?

– Мне женщины всегда верят, – самодовольноулыбнулся Базиль. – Кстати, о женщинах… Мы в какой комнате Марго спатьположим?

– В твоей, конечно…

– Почему «конечно»? Мне кажется, ты должен ей уступитьсвою… А мы с тобой устроимся в моей.

– Нет, я останусь в своей спальне, а вы с Марго ляжетев твоей…

– Марго девушка, я мужчина, это будет не совсемприлично…

– Папа, что за позерство? Вам ли с этой девушкойговорить о приличиях? – Митрофан встал из-за стола, сполоснул руки, ненайдя на крючке привычного полотенца, вытер их об штаны. – К тому же я ужебольшой мальчик, и знаю, что иногда мужчина и женщина спят вместе, чтобыполучить удовольствие…

– Митя, – с укором произнес отец.

– Папа… – в тон ему проговорил Митрофан. – Неделай из меня посмешище… Иначе девушка решит, что я до сих пор мешаю твоейличной жизни!

– Какой ты у меня дурачок, – покачал головойБазиль.

– Спасибо на добром слове. А теперь я ухожу спать.Спокойной ночи.

Он прошагал в свою комнату, даже не завернув в ванную, тамразделся, лег в кровать, закрыл глаза. Но уснуть не мог больше часа – всеприслушивался, не раздастся ли за стеной характерный скрип пружин.

День пятый

Проснулась она в семь утра от тихого шепота – это в кухнепереговаривались отец и сын Голушко. Отец пытался уговорить сына съесть передуходом бутерброд со шпиком, чтобы зарядится энергией, но тот упрямоотнекивался, мотивируя свой отказ тем, что жир убитой свиньи ничего кромехолестерина организму не подарит. Марго с интересом слушала их словесную баталию,гадая, кто кого переупрямит. В итоге победила молодость: старший следовательубежал на работу голодный, а Василию пришлось есть энергетический сэндвичсамому.

Пока он ел, Марго опять уснула, а пробудилась только вдесять.

– Базиль! – крикнула она, вставая скровати. – Ты дома?

– Да, – отозвался он из кухни. – Готовлю навечер овощное рагу.

Марго оделась, кое-как пригладила волосы (расчески у нее небыло, а брать хозяйскую она не решалась) и вышла из комнаты.

– Доброе утро, – поприветствовал ее Базиль, выглядываяв коридор. – Нормально спала?

– Нормально. Даже хорошо.

– Иди сюда, буду тебя завтраком кормить.

– Сейчас, только умоюсь, – сказала она и вошла вванную комнату.

– Мы с Митькой тебя не потревожили утром? – зычнокрикнул Базиль, чтобы за шумом воды она услышала его голос.

– Нет.

– А то мы всегда по утрам шумим! Я заставляю его плотнозавтракать, а он упрямится…

– Зачем ты заставляешь? – спросила Марго, закончивумываться.

– Как зачем? Утром надо хорошо поесть, чтобы зарядится энергиейна весь день, это еще древние мудрецы выяснили, не зря же они советовали ни скем не делиться завтраком! – Он смачно откусил что-то хрустящее, наверное,огурец. – Вот я всегда сытно ем утром! Ведь неизвестно, удастся липообедать…

Марго покинула ванную, прошла в кухню и обнаружила Базиля уплиты, в одной руке он держал крышку от утятницы, в другой крохотныймаринованный огурчик. Она отобрала у него пахнущий хреном и укропом корнишон,откусила. Засол оказался отличным!

– А может, твой сын не хочет поступать, как ты идревние мудрецы? – спросила она, прожевав. – У него своя голова наплечах…

– Я не хочу, чтобы он всегда делал только то, что явелю, но можно же иногда прислушаться к мнению отца!

– Ты тоже прислушивайся к его мнению. Если он не хочетесть на завтрак сало, значит, такая его позиция. Ему под сороковник, Базиль, онуже вправе сам решать, что и когда есть…

– Какая несправедливость, господи! – Василийзакатил глаза и воздел руки к потолку. – Меня предали! И кто? Женщина,которой я доверял…

– Не паясничай. – Марго легонько шлепнула его побоку. – И не обижайся на меня…

– Ладно, – буркнул он. – Так и быть, не буду…А теперь садись за стол, будем завтракать.

– Что на завтрак? – поинтересовалась Марго,усаживаясь на табурет.

– Яичница с ржаными гренками, луком, сосисками и сыром.

– Ух ты! Вкусно, наверное!

– Еще бы не вкусно…

Он достал из холодильника яйца, сосиски, масло, лук, изхлебницы буханку «Бородинского». Нашинковал лук, нарезал хлеб кубиками, сосискикругляшами, выложил все это на разогретую сковороду, через минуту перемешал,затем вбил яйца, посолил, поперчил, закрыл крышкой.

– А сыр когда? – спросила Марго, внимательнонаблюдавшая за процессом приготовления в надежде запомнить его, а потомповторить.

– Сейчас натру и посыплю. – Базиль вытащил сыр изполиэтилена, посмотрел на него скептически, понюхал. – Опять Митька этугадость купил… И охота ему жрать заплесневелые продукты. – Базиль взял ножи принялся выковыривать темные вкрапления плесени. – Так всю яичницуиспортить можно…

Превратив «Рокфор» в месиво, Базиль с чувством исполненногодолга бросил сырные обломки в сковороду. Через минуту выключил газ, снялкрышку. По кухне разнесся головокружительный запах…

– Как обалденно пахнет, – вздохнула Марго. –У меня даже аппетит разыгрался…

– Почему «даже»?

– Я очень редко хочу есть. Ем только для того, чтобы неумереть с голоду…

– Всегда так было?

– Нет, в детстве я любила бабушкину стряпню и елахорошо… Каши, супы, жаренную на сале картошку, пироги со щавелем – все уплеталаза обе щеки! А сейчас питаюсь бутербродами и фруктами.

– Вот это ты зря! На сухомятке долго не протянешь… Супынадо есть хотя бы через день.

– Я не умею их готовить… Я вообще не умею готовить.

– Надо учиться.

– Зачем? Сейчас полно полуфабрикатов, –отмахнулась она. – И рестораны на каждом шагу…

– Какие современные женщины стали ленивые! Все бы им наготовенькое… – Базиль, шутя, щелкнул ее по носу. – А потомудивляются, почему от них мужики бегут!