приказ, и думный дьяк Ф. Л. Шакловитый, руководивший Стрелецким приказом. Это были доверенные лица регентши, на которых она во всем полагалась. Их сейчас принято называть фаворитами. Про каждого поговаривали, что они имели более близкие внеслужебные связи с Софьей, но, кажется, это только слухи, характерные для любого «бабьего» правления.

В вопросе борьбы с нечистью окружение царевны выступало ортодоксами. Никогда прежде светские власти не применяли столь решительных мер ради правоверия и благочиния. Беспримерные по жестокости репрессии коснулись старообрядцев. С колдунами расправлялись не менее жестоко, но сложная внутриполитическая обстановка вынуждала самих правителей обращаться к услугам специалистов по трансцендентному.

Царевна Софья любила гадать и пользовалась услугами ведьм. Она приглашала и слушала советы польского колдуна Дмитрия Силина, которого держал у себя в келье Заиконоспасского монастыря знаменитый интеллектуал и богослов Сильвестр Медведев. У Медведева также бывал волхв Василий Иконник, который похвалялся знакомством непосредственно с Сатаной. За пять тысяч рублей Иконников обещал наслать на царевича Петра порчу, которая за одну неделю должна была свести его в могилу[358]. Кажется, что контракт заключить не успели.

В просвещенных кругах, вовлеченных в политическую борьбу, более чем серьезно относились к мистическим орудиям. Князь М. М. Щербатов потом писал, что «наипросвещеннейший муж в России, князь Василий Васильевич Голицын, наперсник царевны Софии, гадателей призывал и на месяц смотрел о познании судьбы своей». Сильвестр Медведев давал показания, что боярин сыпал в кушанья царевны приворотную траву, чтоб она его любила – для «прилюбления». А знахаря, который подобрал ему этот сбор, приказал сжечь в бане, чтоб тайну с собой унес. Медведеву об этом говорил иконник Васька Владимиров. На пытке Васька все эти слова подтвердил. В 1689 г. Голицын подал в Земский приказ челобитную, что некий Иван Петров сын Бунаков «вынимал его след», намереваясь испортить. Подозреваемого старательно пытали[359]. Во время крымского похода в 1687 г. Голицын писал коллеге Шакловитому, что обнаружил подметное письмо, обращенное к украинцам, чтоб в мире жили с татарами: «Москва-де вам не верит, и большого вашего хотят убить». «То, чаю, [раз]ведали они по чарованию некоему», – заключал боярин.

Сам Шакловитый регулярно принимал участие в расследовании колдовских дел начиная с 1676 г[360]. Однажды он узнал, что к царевичу Петру постельник Головкин приводил мурзу Ибрагима Долоткозина и некоего татарина Кодоралея, чтоб ворожили на письмах и гадательной книге. Якобы они предсказали, что быть Петру на царстве одному. Долоткозина и Кодоралея схватили, долго пытали, а потом сожгли на их спинах те самые гадательные тексты. Шакловитый всеми силами старался сохранить власть в руках царевны Софьи. Но Петр взрослел, усиливался и вскоре перестал терпеть соправительницу.

* * *

В сентябре 1689 г. все разрешилось. Шакловитый пытался поднять стрельцов против Петра, укрывшегося в Троице-Сергиевой лавре. Ничего не вышло. Софья признала поражение и удалилась в монастырь. Голицына отправили на вечные времена в ссылку на Север, а Шакловитого незамедлительно казнили. Оказалось, что Господь спас царя Петра от дьявольских каверз буквально в последний момент. Назначенное расследование выявило несколько колдовских заговоров.

После переворота 1689 г. стольник Андрей Ильич Безобразов, преклонных лет, был отправлен воеводою в далекую крепость на Терек. Он всеми силами пытался отсрочить эту поездку и задержался в Нижнем Новгороде, откуда стал строить козни против царя Петра. Следствие выяснилось, что Безобразов, ссылаясь с Шакловитым, «умышлял на здоровье» царя и его матери, «злое дело и ожидал смутнаго времени и на бояр и на ближних людей победы и убивства, и для возмущения людей своих посылал в стрелецкие слободы», посылал «по ворожей и по волхвов», чтоб «к нему приводили». По поручению Безобразова, «те ворожеи» «вородили у него на стругу и в Нижнем на подворье на костях и на деньгах и на воде о здоровье» государя «и о бунте и о убивстве на бояр». «Дьявольским навождением» он «сыскал в Нижнем вора волхва Дорошку коновала», которого вместе со сподручным Ивашкой Щербачевым привез в Москву и приказал ворожить на царя, «напустить дьявольски по ветру». 23 декабря 1689 г. специальным указом «воров и богоотступников Андрюшку Безобразова, да человека его Ивашку Щербачева, да волхвов и чародеев нижегородских жителей коновалов Дорошку Прокофьева, Федьку Бобылева, за их воровство и на Их Государское здоровье злой волшебной и богоотметной умысел, по Уложению» приговорили «казнить смертью». Безобразову и Щербачеву отрубили головы, а Прокофьев и Бобылев были «сожжены на болоте в срубе»[361]. Кстати, всех принявших участие в расследовании доносчиков наградили, выдав по сто рублей каждому из конфискованного имущества Безобразова. Но дело на том не закончилось и длилось еще более двух лет, обнаружив корни колдовского заговора во многих других городах от Коломны до Рязани.

В начале 1690 г. донос раскрыл Иуду Болтина, еще одного сподвижника Шакловитого, готовившего чародейское покушение на царя Петра. Желая «испортить государя», Болтин «мотал травы и коренья, где… государей шествие в походы»: «Если бы на то коренье и травы наехали вы, государи, и того бы числа великая скорбь вам, государям, была и от тое болезни не во многие дни кончина была»[362]. Меры к заговорщикам были приняты самые радикальные. Терпеть бесовских прислужников никто не собирался.

Царица Наталья Кирилловна была не менее мнительной женщиной, чем царевна Софья. Тем более что у нее был царственный сын, которому предстояло славное будущее. Она и ее близкие делали все возможное, чтоб его обезопасить. И было от чего. Чем более великий государь правил в России, тем изощреннее были дьявольские искусы на его благополучие. В начале правления Петру Алексеевичу досталось более других. Впоследствии, однако, точность наших сведений сходит, а сам государь, кажется, преобразился и даже подменен был, как некоторые думали.

5. Время волшебников

XVIII в

В XVII в. чуть ли не за каждым политическим конфликтом обнаруживалась магическая подоплека. Колдовские дела выявлялись регулярно. Многие из них сохранились до наших дней. Их не так много, как в Европе в то же время, когда можно говорить о пандемии «охоты на ведьм»: никаких тысяч казненных, но тоже немало. За XVII в. у нас известно ок. 230 колдовских процессов, в которых обвиняемыми проходили ок. 500 человек. Примерно 15 % из них были казнены, 40 % сосланы. В отличие от Европы, в России подавляющее большинство ведунов были мужчинами (75 %). При этом в части политической главной жертвой зачастую служили женщины. У Михаила Федоровича и Алексея Михайловича – их невесты. С воцарением Петра Алексеевича бесы стали смелее. Теперь главной целью их атак стал лично государь[363].

В 1682-м и 1689 гг. колдовство служило важнейшим триггером государственных переворотов. Это привело к тому, что страх чародейства превратился в настоящую фобию в правительственных кругах. Как писал А. С. Лавров, «поток дел