следует за зло, а не за духовный изъян. В этом едва ли не главное отличие русских колдовских процессов от западноевропейской охоты на ведьм, когда на костер могли попасть люди только за наличие греховных мыслей. В остальном понимание основ противостояния с потусторонним совпадало. И Сатана терзал людей вне зависимости от конфессий. Правоверным московским царям в XVII в. доставалось не менее других.

* * *

Трагическим для царя Алексея Михайловича стал 1669 год. Что-то надломилось, и Сатана поиздевался над великим государем. Трудно припомнить более страшную пору, более жестокую атаку бесов.

В начале года царь дополнил Соборное уложение рядом «новоуказных статей», которые, в частности, касались казни колдунов (ст. 99). Тогда же стали выделять клириков для этих целей, отправляя к церковному суду. Может быть, это дьявол взвыл и попытался отомстить. 28 февраля 1669 г. умерла новорожденная царевна Евдокия, а 3 марта родильная горячка прибрала к Господу ее мать – царицу Марию Ильиничну. 19 июня не стало четырехлетнего царевича Симеона, а к концу года заболел наследник престола – царевич Алексей, который умер 17 января 1670 г.

Тяжелые душевные испытания, многочисленные похороны и многомесячный траур не сломили великого царя. Молитвы и пост помогли укрепиться и справиться. Уже в 1669 г. он пытался выбирать новую супругу, но дело растянулось на несколько лет. Опять свозили в столицу виднейших красавиц. Финальный тур проходил ночью 22 апреля 1670 г., когда кандидаток посещал сам Алексей Михайлович. И тогда же во дворце обнаружились заговорные колдовские письма. Одно, скрепленное сургучом, нашел истопник перед Грановитой палатой в сенях, а второе было прилеплено к дверям Шатерной палаты, которые выходили на Постельное крыльцо. Документы отнесли дворецкому боярину Б. М. Хитрово, который доложил царю. Их содержание было настолько возмутительным, что его не решились куда-либо переписать. В материалах следствия сказано про текст, что «такова воровства и при прежних государях не бывало…, а писаны непристойные…» Подозрение пало на Ивана Шихарева, дядю одной из финалисток. Его тут же арестовали. При обыске у него нашли таинственные травы. Шихарев подвергся жестокой пытке: «распрашиван накрепко и подниман и к огню приношен». И потом еще «было ему 13 ударов и огнем жжен, а с пытки и с огня говорил прежние речи… а которые травы выняты у него на дворе, толченая и не толченая, и те де травы дали ему на Вологде ныне в Великий пост, а сказывали ему, что те травы уразныя [от увечья], а велели ему те травы пить в вине и в пиве от убою, потому что он ранен…»[351]. Трава оказалась зверобоем, но кандидатура племянницы Шихарева из невест сразу выпала. Бесы не прорвались.

В конце концов второй супругой царя Алексея стала Наталья Кирилловна Нарышкина (1651–1694). Свадьбу сыграли 22 января 1671 г. тайно. Присутствовали только ближайшие родственники. Вход в Кремль был перекрыт, а венчание провел царский духовник в сопровождении лишь двух певчих. Приготовлениями руководил Артамон Сергеевич Матвеев (1625–1682), ставший к тому времени ближайшим советником государя. Новая царица была его дальней родственницей и воспитывалась в его доме. Этого мудрого царедворца причисляют к «западникам» при московском дворе. Действительно, он был увлечен познанием мудростей, много читал и вел ученые беседы с заезжими философами. Впоследствии это стало поводом для обвинений его в контактах с нечистью, но пока, кажется, бои шли на другом фланге.

В том же 1671 г. подозрение в колдовстве пало на придворную «комнатную бабку» Марфу Тимофееву, которая якобы захотела поесть грибов и ради этого стащила с царицыной поварни соль, на чем попалась. Она была немедленно «поымана на дыбу»[352]. О ее дальнейшей судьбе сведений не сохранилось.

В то время подозрения в чародействе были распространены беспримерно широко. Иногда такие обвинения высказывали целые общины. В 1664 г. «били челом сумские черкасы всем городом и подали в Белгород… две заручные на него Кондрашка во многом его воровстве и чародействе». Жертвами колдовства становились очень многие. В 1677 г. «сыскана на Курмыше против челобиться Курмышских жителей в еретичестве и в порче людей пришлый человек Сенька Иванов да жена его Сенькина Манька Иванова дочь, а в роспросе и с пыток сказали, что они на Курмыше испортили еретическими словами и отравами мужеска полу и женска многих людей и от того де порченые люди кличут». В Лухе в 1657–1659 гг. случилась настоящая эпидемия одержимости. Дела были массовыми во всех смыслах. В 1647 г. по делу Тимошки Афанасьева с сыном Ларькой привлекли 47 человек; в 1648-м по делу Первушки Петрова – 98 человек; а в 1664 г. по делу Умая Шамордина было допрошено 1 452 жителя Сум. Правительство предпринимало исключительные усилия, стараясь усмирить бесовский разгул. Священники увещевали, воеводы проводили показательные казни. Государевым указом от 29 октября 1676 г. было предписано в Сокольском «пушкарю Панке Ломоносову и жене его Аноске дать им отца духовного, и сказать им их вину в торговый день при многих людях, и велеть казнити смертью, сжечь в срубе с кореньем и с травами, чтоб иным не повадно было так воровать и людей кореньем до смерти отравливать». 3 ноября 1676 г. аутодафе привели в исполнение[353].

Различные формы неповиновения и бунта неизменно сопоставлялись с вторжением потустороннего, нарушающего государственную гармонию. Известная атаманша Алена Арзамасская слыла ведьмой[354]. Народ верил, что легендарный бандит Стенька Разин был великим волшебником и чародеем. Этот смутьян в 1670 г. предъявил самозванца, выдававшего себя за спасшегося от придворных интриг царевича Алексея Алексеевича, чем особенно прогневал царя, именно тогда державшего траур по своему любимому наследнику. Возможно, что именно с этим связана особая жестокость казни Разина в 1672 г. В официальных документах его именовали «богоотступником», деяния его признавались «дьявольскими», соборным постановлением в 1671 г. он был предан анафеме и осужден как «враг креста Христова».

* * *

Нежити таки свели русского царя в могилу прежде времени. В конце 1675 г. Алексей Михайлович захворал. Члены голландского посольства, посетившего тогда Москву и удостоенного высочайшей аудиенции, писали потом, что государь страдал «цингой» и «водянкой». К лечению не удавалось привлечь медицинские новации. Придворные доктора жаловались: «Никаким образом не удавалось убедить его величество, человека очень тучного, принять какие-нибудь лекарства». Царь Алексей предпочитал народные средства. Он лечил жар холодным квасом, а также приказывал «класть на живот толченый лед». Вскоре его состояние стало критическим и 29 января 1676 г. его не стало. Государю было только 46 лет. Даже по меркам тех лет это была преждевременная кончина. Миновало более 30 лет славы и величия, триумфов и бед, уходила эпоха. Вдруг. Современники были шокированы. Немедленно распространились слухи о заговорах, порче и ненадлежащем лечении.

Аптекарский приказ возглавлял тогда Артамон Матвеев, человек беззаветно преданный царю, которого сложно было заподозрить в кознях против сюзерена.