Знакомясь с подробностями этой битвы и сравнивая их с особенностями сражений при Павии, Мохаче, Монконтуре и Куртра, происходившими в предшествующий век, видишь, как изменилось военное искусство за столь короткий срок. В сражении при Брейтенфельде впервые применялись те же самые общие принципы, какие используются и в настоящее время. Ясно проявляется взаимодействие трех родов войск, отчетливо видно возрождение роли кавалерии, тактические маневры Густава II Адольфа на флангах превосходят все, что происходило со времен Древнего Рима.

6 ноября 1632 года состоялась битва при Лютцене между Густавом II Адольфом и Валленштейном. Она сильно напоминает Брейтенфельд по принципам тактики, использовавшимся в обеих армиях. Вначале имперская армия состояла примерно из 17 тысяч человек, а после прибытия конницы, а затем пехоты Паппенгейма ее численность возросла до 27 тысяч солдат.

Армию построили в две линии, и она имела резерв. Валленштейн дополнительно усилил свою позицию: в стенках садов на правом фланге проделаны бойницы, канавы на большой дороге углублены. У бойниц и в канавах расположились мушкетеры.

Шведская армия силой в 20 тысяч человек была также построена в две линии; пехота – в шесть шеренг; конница, по некоторым источникам, – в три шеренги. Гарте отмечает, что в то время кавалерия обыкновенно строилась в четыре шеренги. Пехота стояла в центре, конница – на флангах; пехотный резерв полковника Гендерсона был расположен между обеими линиями; отдельный конный резерв под командованием полковника Эма – за центром.

Сражение началось с общей атаки шведов на позиции Валленштейна. Центральные бригады перешли дорогу и придорожную канаву и захватили размещавшиеся за ним батареи. Однако, оставшись без своевременной поддержки со стороны своей кавалерии, которая задержалась из-за характера местности, они были вынуждены отступить.

Храбрый шведский король, находившийся во главе кавалерии его правого фланга, стремительной атакой рассеял стоявших перед ним легковооруженных поляков и кроатов на левом фланге противника. Их беспорядочное бегство вызвало смятение среди остальной кавалерии.

В тот момент королю донесли об отражении атак его пехоты в центре, и он тотчас направился туда с полком кирасиров Стенбока на поддержку центра и левого фланга, испытывавших тяжелое давление. Он опередил своих сторонников и прибыл в решающий пункт, выехав вперед, стремясь разведать лучшее место для нападения. К сожалению, он продвинулся слишком близко к рядам противника и получил ранение в левую руку. Вскоре после того, как второй выстрел сбил Густава II Адольфа с лошади, вырвавшиеся вперед кроаты добили его (наскочив в тумане), когда король, раненный, лежал на земле.

Воспламенившись от гнева из-за потери своего горячо любимого монарха, шведы так яростно атаковали, что имперскую армию потеснили по всем пунктам, и победа была почти предрешена. Но в столь значимый кризисный момент на поле появился генерал Паппенгейм, блестящий конный офицер, несгибаемый воин, находившийся на австрийской службе, вместе с кирасирами и драгунами.

Накануне вечером он прибыл со своим отрядом в Галле, находившийся на значительном расстоянии от поля битвы, когда получил депешу от Валленштейна поспешить со всеми своими силами на сцену боя. Он тотчас же вскочил в седло и во весь опор поскакал во главе своей кавалерии, велев своей пехоте и артиллерии как можно быстрее поспешить вслед за ним, чтобы они смогли собраться вместе.

Его прибытие на поле битвы тотчас изменило ход сражения. Паппенгейм собрал отступивших солдат и повел их вперед вместе со своими конниками. Его храбрость вела его в гущу шведских шеренг, его пример вдохновлял имперских солдат, которые шли вперед. Валленштейн быстро воспользовался благоприятным моментом, перестроил свои войска и снова повел их в наступление, шведы отошли с огромными потерями, захваченные ими пушки имперцы снова вернули.

Пикколомини и Терцки поддержали натиск Паппенгейма, разбив шведский полк, почти истребленный после отчаянного сражения с кирасирами Пикколомини. Этот доблестный лидер кавалерии атаковал семь раз, шесть раз его ранили, под ним пало семь лошадей, прежде чем его вынесли во время отступления с поля боя. Ранили и Валленштейна, в то время как Паппенгейм, единственный командир кавалерии в Германии, которого можно сравнить с Густавом II Адольфом, упокоил свой храбрый дух навсегда на том же самом поле, что оказалось роковым для его великого противника.

После его смерти удача отвернулась от имперской армии. Как метеор пронесся Паппенгейм по полю сражения, указывая путь к победе. Когда же он пал, все выглядело так, будто солнце закатилось, и упавшие духом кирасиры бежали с поля битвы в полном отчаянии.

Снова отступая, шведы собрали остатки первой и второй линии в одну и осуществили последнюю отчаянную и успешную атаку уже вечером – это положило конец одной из самых безжалостных битв[57].

Роль кавалерии в этом сражении весьма значительна, это стало доказательством огромного значения реформ, разработанных и реализованных Густавом II Адольфом. Все же одна из основных причин, обусловивших успешные действия конницы, явно связана с необычайными качествами шведского короля как командующего кавалерией. Отвага Паппенгейма также во многом способствовала решительным операциям имперской конницы.

Насколько же битва при Лютцене отличается от сражения при Бувине с его гордым рыцарством и копейщиками-брабантцами графа Булонского! Как же она отличается от бескровных битв в Италии, где единственными погибшими были утонувшие в грязи во время неудачных маневров! Действительно, на полководцев повеяло новым духом, смелым и решительным!

После смерти короля командование принял герцог Бернгард Веймарский, и его решительные действия в кризисный момент навсегда внесли его имя в анналы истории. Когда некоторые заговорили об отступлении, разгневанный герцог ответил, что надо говорить о мести, а не отступлении. Затем он принял на себя командование и велел подполковнику полка Стенбока вести своих воинов вперед. Когда же тот заколебался, он тотчас был проткнут пылким Бернардом, который, встав во главе полка, провел победную атаку.

В то время были прекрасно организованы сторожевая и разведывательная службы. Разъезды постоянно отправлялись на дальние расстояния во всех направлениях. Когда армия противника была далеко, разъезды состояли из одного офицера и шести или семи солдат. Когда же противостоящие армии находились близко друг от друга, разъезды становились больше и многочисленнее, доходя до двадцати солдат под командой офицера. Информацию, кроме того, получали от шпионов, а также от пленных, которых всегда тщательно допрашивали; небольшие отряды кавалерии перехватывали неприятельских курьеров, доставлявших депеши, от них, конечно, получали самую ценную информацию.

Гражданская война в Англии с 1642 по 1650 год породила нескольких весьма способных командиров кавалерии и искусно организованное применение конницы, что оказало значительное влияние на исход сражений. Великий командующий конницей и армией парламента Кромвель проявил такие же организаторские способности, как Густав II Адольф, он показал не меньшую храбрость в атаках, чем его противник, яростный принц Руперт. Именно проницательность Кромвеля вкупе со здравым смыслом и железной волей сделали его одним из самых великих правителей и военных деятелей из когда-либо живших.