Когда они находились в действующей армии, то вооружались шпагой, пистолетом и мушкетоном, короткой разновидностью мушкета. Их обучали сражаться с помощью пистолета и шпаги, мушкеты применялись только при несении охраны, для обороны в дефиле, в преследовании врага во время бегства или для любой службы похожего свойства.

В 1676 году Людовик XIV дополнительно сформировал роту гвардейских конных гренадер. Она состояла из 130 человек в составе из трех бригад. В их числе находилось 3 лейтенанта, 3 сублейтенанта, 3 вахмистра, 6 сержантов и 6 ефрейторов. Они были вооружены шпагами, ружьями и двумя пистолетами, сражались как пешими, так и конными. Как кавалерия они проявили себя в сражении при Лезе, а как пехота отличились в Валансьене, где штурмом овладели сильно укрепленной крепостью.

В роте жандармов было 200 человек вместе с 2 капитанами, 3 прапорщиками и 3 знаменщиками, не считая нескольких офицеров низшего ранга. В 1657 году их вооружение состояло из шпаги, пистолета, и во время войны некоторых вооружили нарезными карабинами. Форма была алого цвета, защитного вооружения не было.

Рота легковооруженных конников гвардии состояла из 200 человек, в нее входили 2 лейтенанта, 4 корнета, 10 вахмистров, не считая младших офицеров. Во время войны к ней, как и к другим легковооруженным конным ротам, прибавлялось 50 карабинеров (под командой одного из офицеров роты), которые обыкновенно начинали бой перестрелкой. Так продолжалось до 1691 года, когда Людовик XIV свел отдельные отряды карабинеров в карабинерные полки, которые теперь действовали самостоятельно, а не прикомандированными к ротам легкой конницы. Рота же, находившаяся в подчинении капитана гвардейских легких конников, была обращена в мушкетерскую. Легкая кавалерия была вооружена шпагами или саблями и пистолетами; позже они получили двадцать карабинов, розданных двадцати человекам последней шеренги; ими пользовались редко, до рукопашного боя. Одежда была также ярко-красного цвета, и также не было защитного вооружения.

Две роты мушкетеров завершали кавалерию гвардии, каждая состояла из 250 человек, с соответствующим количеством офицеров. Они служили как пешими, так и конными, считались истинными драгунами. Лучшим примером их использования можно считать битву при Касселе. Армия перестраивалась в боевой порядок, когда маршал д’Юмьер заметил позади одной изгороди три неприятельских батальона. Он немедленно спешил мушкетеров и приказал им атаковать противника, поддержав их пехотным полком. После короткого боя неприятель был с потерями отброшен. Затем мушкетеры сели на коней и вошли в боевую линию в конном строю. Они были вооружены мушкетами, шпагами и пистолетами.

Кроме перечисленных войск, в армии имелись большие корпуса тяжелой кавалерии, называвшиеся жандармерией, карабинеров, легкой кавалерии и драгун.

В 1693 году Людовик XIV впервые свел карабинеров в отдельный полк. Он состоял из ста рот по 30 человек в каждой, или из 3 тысяч человек и 411 офицеров. Каждые пять рот объединялись в эскадрон. Карабинеры были вооружены длинными шпагами и нарезными карабинами, снабжались пулями двух размеров. Большие по величине пули заряжались с помощью специального молотка и использовались для прицельной стрельбы. Меньшие по калибру пули позволяли быстро перезаряжать оружие в случае необходимости. Кроме карабинов, карабинеры имели пистолеты.

Драгуны, сражавшиеся как пешими, так и конными, вооружались длинными шпагами и мушкетами с байонетами. Они также имели топор или шанцевый инструмент для инженерных работ, прикрепленные у седельной луки. Полки линии состо яли из пяти эскадронов по 150 человек каждый, строились в три шеренги.

Эскадроны, в свою очередь, делились на три роты каждый. Весь полк насчитывал около 750 человек. Отметим, что именно в этот период, во второй половине XVII века, драгуны обычно использовались очень часто, фактически же почти вся кавалерия, как мы уже говорили, на самом деле состояла из драгун. Их часто использовали пешими как пехоту, когда та не оказывалась под рукой для нужной цели. В 1664 году за шесть дней до битвы при Сен-Готарде (в Венгрии, современный Сентготхард на реке Раба) драгуны были специально спешены для проведения рекогносцировок.

При восхождении на трон Людовика XIV во французской армии существовал только один полк драгун. В 1659 году был сформирован второй, и тогда королю пришло в голову представление о выработке особой системы кавалерийской тактики. К 1690 году общее число такого рода драгунских полков во Франции увеличилось до сорока трех.

Одна из причин подобных изменений, как полагали, заключалась в том, что драгуны были приспособлены к продолжительным войнам, поскольку лучше переносили тяготы затяжных кампаний, чем другие солдаты, не испытывая такой накапливающейся усталости, как обычные пехотинцы. По тем же самым причинам Наполеон I имел драгунские полки в своих войсках, воевавших в Испании.

Примерно около 1691 года ввели и гусар. Ожидалось, что они будут прежде всего ловко действовать холодным оружием (саблями). Кирасиры и вся легкая конница строились в три шеренги. При атаке они все давали залп, а затем бросались на противника со шпагами в руках. Атака производилась почти всегда рысью; иногда подходили к неприятелю шагом, стреляли залпом из пистолетов и затем обнажали холодное оружие для рукопашного боя. В этом замечается шаг назад в тактике конницы; больше не стало живых, энергичных атак всадников, как во времена Густава II Адольфа, Паппенгейма и Кромвеля. А ведь быстрая атака с оружием наперевес была свойственна кавалерии, начиная с Ганнибала, и эту тактику следовало возродить.

Шеренги стояли друг от друга на дистанции двенадцать шагов. Тюренн уменьшил ее до шести шагов и запретил коннице (в битве при Зинцгейме) употребление огнестрельного оружия. Французские всадники не были хорошо обучены и поэтому мало способны к маневрированию на быстрых аллюрах и к выполнению стройных атак. Тем не менее при хороших начальниках и тщательном обучении они были для армии очень полезны, как, например, в битвах при Рокруа (1643), при Дюнкерке («Битва в дюнах») в 1658 году и при Лезе (1691). В боевом порядке пехота становилась в центре, конница – на флангах. По словам де Кинси, Тюренн перемешивал эскадроны с батальонами, и Монтекукколи применял такое же построение, как дающее обоим родам оружия возможность помогать друг другу.

Де Кинси также полагает, что кавалерия однажды отступила в использовании огнестрельного оружия как основного, и, хотя в большинстве европейских стран конники почти повсеместно являлись драгунами, все же пример Густава II Адольфа оставался слишком недавним, все еще продолжая воздействовать на тактику кавалерии. Требовалось только появление на сцене храброго командующего, чтобы кавалерия начала оказывать значительное влияние на результат сражения.

Сказанное проявилось во время Гражданской войны в Англии, когда «железнобокие» Кромвеля сталкивались с лихими кавалеристами храброго принца Руперта. Тогда английские конники под командованием их способных командиров оказали самое решительное влияние на происходившие в той войне события. Другой блестящий кавалерийский командующий дебютировал во Франции и выиграл сражение, используя своих конников, по праву заняв свое место рядом с Александром Великим.