— Конечно, Тод, — чуть усмехнулась Милена. — Твоя магия, полностью копирующая материнскую, могла навести подозрения… Он пытался обезопасить тебя со всех сторон. Даже память твою слегка подчистил, стер свой образ…

— Так вот почему я так плохо помню его лицо… — прошептала я. — И даже голос. И портрета у меня его не осталось, только мамин. Значит, мой отец был менталистом?

Милена кивнула.

— И тете тоже стер память? — спросила я дальше.

— Видимо, да…

— Но мой дар все равно проснулся…

— Я знаю, — Милена улыбнулась. — Это максимальный срок, на которой Тод смог поставить блок. Думаю, он надеялся вернуться раньше… Но что-то пошло не так. Мне даже трудно предположить, где он сейчас находится. И нахождение Редклифа тоже неизвестно.

— Значит, теперь я, тетя с дядей, кузина — мы все снова под угрозой, раз блок с меня снят? — забеспокоилась я.

— Пока нет повода волноваться, — Милена накрыла мою руку. — Прошло тринадцать лет, и вопрос поиска виновного в освобождении Редклифа уже стоит не так остро. Да и сам некромант не давал о себе знать все эти годы. Не думай пока об этом, живи полной жизнью… Хотя, разумная осторожность и не помешает, — она усмехнулась, и в этой усмешке я увидела Вейтона. А ведь и глаза у него матери…

Я вспомнила, как оттолкнула его, узнав, кем является его мать, и мне стало не по себе.

— А где Вейтон? — спросила я. — Его можно позвать? Я хочу его видеть… Мне надо сказать ему… Извиниться.

Улыбка застыла на лице Милены, а взгляд наполнился печалью.

— Что случилось? — тревога сжала сердце.

— Он уехал, — сглотнув, наконец ответила она. — К восточной границе. Бардия три дня назад все же напала на нас, и его направили туда. С той девушкой, подругой его, Джулианой, кажется… Это приказ короля. Они не могли ослушаться.

— Как же так… — слезы вновь застлали глаза. — Мы ведь даже не попрощались… И я не сказала ему… Святой Алвей, как же так? Вы знаете, как с ним связаться? Это возможно?

Милена покачала головой:

— Он сказал, что сам напишет… Да, он тебе просил передать, — Милена спешно открыла свой ридикюль и достала оттуда вчетверо сложенный лист бумаги.

Я не успела его развернуть, в палату, в сопровождении миссис Грон вошли ректор и профессор Калем.

— Я пойду. Рада была увидеть тебя, Лора, — Милена прикоснулась к моему плечу, мягко улыбнулась и поспешила выйти.

— Здравствуйте, — поприветствовала я новых гостей.

— Лора, наконец, ты очнулась, — первым заговорил профессор Калем. — Мы так волновались.

— Что со мной было, профессор? — спросила я его. — Я помню только, как мне стало плохо, а потом потеряла сознание…

— Внезапный выброс некромагии, — развел руками Калем. — Мы сами не можем понять, как это произошло. Возможно, из-за стресса, а возможно… — тут он осекся и продолжил торопливо: — Главное, нам удалось все вернуть на свои места, прежде чем это смогло навредить тебе.

— Но я целую неделю была без сознания…

— Вам повезло, мисс Гамильтон, что вы успели сдать все экзамены, — заговорил наконец ректор.

— Но я пропустила поединок за место в Элитной Семерки, — с горечью вспомнила я. Впрочем, это была наименьшая проблема на этот день…

— Вы все равно включены в нее, — отозвался ректор, и я вскинула на него изумленный взгляд. А он продолжил: — Вейтон Тайлер воспользовался своим правом и передал свое место вам. Теперь от вас требуется только удержать его.

О, боги… Вейтон… В этом весь он. В носу защипало от новой волны приближающихся слез.

— Мисс Гамильтон, — вновь заговорил ректор. — Как только вам станет лучше, мы позаботимся о том, чтобы вы благополучно доехали до своего дома.

— А моя кузина… Она где? — рассеянно уточнила я.

— Поскольку оставаться в Академии на летних каникулах запрещено, мисс Роуд, как и остальные студенты, еще пять дней назад уехала домой. Я пообещал вашей тете, что лично позабочусь о вас. Часть ваших вещей они забрали, оставили самое необходимое, так что вы доедете налегке… Сообщите мне, когда будете в силах отправиться домой…

— По моему мнению, ты уже полностью восстановилась, — улыбнулся профессор Калем, — но если хочешь отдохнуть еще, никто тебя не выгоняет…

— Спасибо, — я тоже улыбнулась, но через силу, — но я хотела бы поехать домой как можно скорее…

— Я займусь этим, — кивнул ректор, и они вместе с Калемом покинули палату.

Я осталась одна и наконец развернула записку Вейтона.

«Береги себя. И одевайся теплее. Чтобы я не волновался за тебя».

Горло сдавил спазмом, и я прикрыла рот ладонью, сдерживая рыдания. Потом же моя рука случайно скользнула на шею, туда, где был рояльт. Пальцы коснулись влажных, подтаявших льдинок, а следом вода уже ручейками побежала по груди, теряясь в вырезе сорочки. И от рояльта вскоре остался лишь мокрый след на коже…