— Сейчас вернусь, — бросила я Анни и выскочила из комнаты.

Сбежала по лестнице, на ходу застегивая пальто и надевая шапку. На улице уже было темно, крупными частыми хлопьями валил снег, и очертания окружающих предметов терялось в этой белесой пелене. Завтра снова будут сугробы, что не пройти. Скорей бы наступила весна, уж очень все устали от снега и холодов.

До библиотеки я дошла почти наугад, но успела в последнюю минуту: мистер Сноу уже лязгал ключами, собираясь закрыть дверь. Мне едва удалось упросить его подождать.

— У тебя одна минута, — ворчливо сказал он, пропуская меня внутрь. — Иначе закрою тебя здесь до утра.

Эту угрозу он, конечно бы, не выполнил, но нового захода ворчания и упреков было бы не избежать.

Конспект нашелся быстро, и я уже счастливая выбежала назад.

— Спасибо! — улыбнувшись, бросила библиотекарю и быстро пошла прочь.

Снег по-прежнему валил стеной, не уменьшаясь, лип к ресницам, норовя попасть в глаза, забивался за шиворот, и борясь с ним, я сама не поняла, как свернула не на ту дорожку. Заметила только, что стало меньше фонарей, а потом, сквозь снег, чуть вдалеке, разглядела зеленоватое свечение. Я, замедлив шаг, пошла туда, и вскоре узнала это место: Камень Титана! А рядом с ним стоял, чуть нагнувшись, Эрик. Чтобы убедиться, что мне это не чудится, я осторожно приблизилась и спряталась за дерево. Теперь не оставалось никаких сомнений, что это был мой однокурсник-некромант. Теперь он стоял еще теснее, приложив к Камню руки и закрыв глаза. Камень светился темно-зеленым, типично «некромантским» цветом, такого же оттенка был густой ореол вокруг ладоней Эрика. Казалось, он поглощал этот свет в себя, сознательно, ибо лицо его выражало полнейшее спокойствие и сосредоточенность. Объяснения увиденному у меня не было, но помня о других подозрениях в адрес Эрика, я стала отступать, как можно тише, чтобы, упаси Алвей, он меня не заметил. И только когда отошла на достаточное расстояние, припустила со всех ног к общежитию, окна которого уже, к счастью, маяками горели впереди.

Об Эрике у Камня Титана я рассказала только Вейтону и Джулиане на следующий день.

— То есть он спокойно контактировал с Камнем и не испытывал при этом никакого дискомфорта? — уточнила Джулиана.

— Он был совершенно спокоен, словно делал этот не первый раз, — подтвердила я.

— Боюсь, это действительно не первый раз, — рассудил Вейтон. — После его похода в Вентвуд это уже не удивляет. Другой вопрос, что именно он делал у Камня?

— Это было похоже на поглощение магии, его, «некромантской», — ответила я. — Потоки были именно такого цвета, в этом я уверена.

— И он не боялся, что его заметят? — сказала Джулиана. — Время было хоть и позднее, но не настолько, чтобы не бояться быть застигнутым за этим занятием.

— Мне этот Эрик нравится все меньше и меньше, — произнес уже Вейтон.

— Может, ректору сообщить? Или декану? — предложила Джулиана, но без особой уверенности.

— Без доказательств будет голословно, — ответил на это Вейтон. — Лучше понаблюдать за ним самим, приглядеться…

— Можно было бы, но мы уезжаем на две недели, — напомнила Джулиана.

— Демоны… — Вейтон озабоченно потер лоб. — Лора, повторюсь, будь с ним осторожна.

— Я и так мало с ним общаюсь в последнее время, но теперь буду еще осторожней, — заверила я.

Я сдержала обещание: все время, пока Вея с Джулианой не было, старалась держаться от Эрика подальше, даже в долгие разговоры не вступала. Однако сам Эрик вновь вел себя обычно, я даже пару раз пыталась за ним проследить. Но он вечерами никуда не ходил, возвращался всегда в общежитие, а утром мы сталкивались рано в холле, когда шли на завтрак. Да и после того, как Вейтон вернулся, Эрик больше не подавал никаких поводов для подозрения. Будто почувствовал и стал осторожней.

Весна началась стремительно: кажется, только вчера снег засыпал всю округу, сегодня же от него остались влажные пористые кучки, а в проталинах уже пробивалась первая травка. Дни пролетали один за другим: учеба, зачеты, тренировки, свидания с Вейтоном… На деревьях распускались листья, а мое сердце наполнялось все большей любовью. И все было бы просто идеально, если бы не Роб, с которым так и не удалось вернуть прежнюю легкость в общении. Мы все так же едва разговаривали, и все новости о нем я узнавала через Аннети. На удивление, тот их сумасбродный поцелуй после Зимнего бала никак не сказался на их дружбе, они просто оба сделали вид, что ничего подобного не было. Чего не скажешь о Тиме: он еще долго держал дистанцию с Анни и только совсем недавно начал общаться с ней более-менее нормально. У самой же Аннети каждую неделю возникали все новые подруги, с которыми она проводила дни напролет. А еще среди них все чаще стали появляться девушки с более высоким статусом и происхождением. Именно они еще недавно воротили нос от «бытовушек», а кузина отвечала им взаимной «нелюбовью», теперь же она каким-то невероятным образом втерлась к ним в компанию и чувствовала там себя в своей тарелке. Мотив в этой ситуации Аннети был ясен как белый день: стать поближе к таким же родовитым парням в целом, и Шину в частности. А, как уже стало понятно, тот тоже предпочитал общаться с себе подобными, и крайне редко когда подпускал к своей великой персоне кого-то ниже по статусу. Так что, к сожалению, серьезных перемен в планах Аннети так и не наметилось, и я уже, устав беспокоиться о ней, просто оставила ее в покое и позволила жить, как хочется ей.

Мы же на лекциях профессора Калема наконец закончили с цветовыми потоками стихийной магии и перешли к высшей.

— Для начала предлагаю разобраться с тем, каким образом у мага появляется высшая магия, — начал профессор Калем свое занятие. — Точнее, почему тот тип, а не иной. Оставим пока в стороне целительство и некромантию, к ним вернусь чуть позже. А пока… Представьте мага, желающего развить в себе высшую магию. Которая, как мы знаем, не дается с рождения и тем более не передается по наследству. То есть в одной большой семье, например, мать может иметь один вид высшей магии, отец — совершенно другой, дочь — третий, а у сына вовсе его не быть, потому что он не нуждается в ней или же имеет изначально слабый потенциал. Опять же в той же семье: отец развил высшую магию к восемнадцати годам, мать — к сорока, дочка первые успехи стала делать в пятнадцать. А бывали случаи, когда ею овладевают только к старости. К чему я это говорю… Высшая магия — непредсказуема, на первый взгляд. Но так ли это? Почему у одного вдруг появилась сенсорная магия? А у другого — магия сверхсилы? У третьего — трансформации? Случайность это или осознанное желание носителя? Так вот, дорогие мои, ни первое, ни второе… Высшая магия — отражение внутреннего мира носителя, его потаенных, а не осознанных, желаний и стремлений, компенсация недостатков. А порой и комплексов, увы. Маг внутренне тревожен, все время живет с оглядкой на других, постоянно переживает, что о нем думают окружающие? Это вполне может преобразоваться в такой тип магии как телепатия. Ощущение внутренней слабости, неуверенности — в ту же сверхсилу. И каждый случай уникальный, как и нюансы магии, даже схожей.