бессильны в этой войне. Мы даже не пешки, мы сорняк на дороге, наше дело выполнять приказы, а не думать. Так что прекращай рассуждать об этом, иначе так всю жизнь можно в апатии прибывать – Анри не хотела разделять свою участь бессильного существования в этой кровожадной машине политики и войны с такой жизнерадостной и счастливой Мари, пусть хоть кто-то в этом мире будет счастлив. Ей хватало своих бессонных ночей от постоянных мыслей об этом.

– Я не сорняк, и я устала видеть эти лица бойцов перед выпиской, у меня сердце разрывается. Да, я не была на войне, но я видела, как они восстанавливаются и как с ужасом уезжают, словно живые трупы. Почему всё так, Анри, почему? Почему ради какой-то сумасшедшей гонки мы должны рисковать жизнью Ника? – Анри была шокирована, она знала, что Мари была не глупой, но не думала, что та мучается такими глубокими вопросами, тем более вопросы были достаточно опасные в эти неспокойные времена. Анри оглянулась на дверь словно проверяя нет ли там случайных прохожих, греющих свои уши на их беседе, потом пододвинула стул, села и взяла руки Мари с свои.

– Послушай, такое обсуждать нельзя, даже со мной и вообще ни с кем. Это Нику плевать, что он несет, потому что он сдался, он смирился и он им нужен. Я также как и ты хотела бы, чтобы всё это закончилось, в нашу пользу или в пользу Саандорского союза, мне плевать, даже если мы станем рабами, лишь бы мы перестали бросать людей словно дрова в топку. Но сейчас, мы ничего не можем сделать, понимаешь меня? Но мы можем беречь наших близких, помогать всем чем можем, своим или чужим, неважно. Злом зло не победишь это факт, как во всех этих тупых фильмах, добро побеждает зло. Только добром ты можешь изменить что-то, вырастить детей в хорошем моральном фоне, чтобы они не кидались на рейтинги, чтобы не носили футболки с именами бойцов, которые гниют где-то в полях. Да это капля в море, но так мир и строился когда-то, постепенно населяя в головах людей что-то здравое и светлое. Так уже многие тысячелетия живёт религия, живут святые заповеди. Но сейчас, они мертвы или изуродованы под нужды власть имеющих. Сейчас у нас освящают Свиды перед боем, ставят свечи за победу, если есть Бог, то наверно он в шоке. Поэтому, я прошу тебя, больше не произноси таких слов, нигде и никогда – по щекам Мари бежали слёзы, впервые она позволила своим глубоким мыслям выйти на поверхности, впервые была услышана и понята, человеком, которого пару дней назад люто ненавидела, а сейчас ненавидела лишь себя, за то, что погрязла в мелких склоках пытаясь закрыться от реальности, устраивая свою жизнь. Но эти тестирования пробудили в ней что-то иное.

– Хорошо – сквозь слёзы тихо сказала она.

– Будь сильной Мари, кто-то должен остаться в этом мире сильным и светлым, чтобы начать что-то новое.

День как-то по-особенному пах весной, хотя на дворе была глубокая осень. Солнце так и припекало, не щадя уже промерзлую землю, и Анри всем телом наслаждалась последними теплыми денечками. Они час добирались до полигона, который располагался за городом. Свид везли на грузовой машине, а они четверо молча сидели в легковой машине. За рулём был Марк. Он безостановочно думал о том, как сработает его технология подачи огня. Ручное управление он отмел сразу, так как любое движение рук вызывало движение Свида. Нужно было выцепить те сигналы мозга, которые отвечали за нажатие кнопки огня, это было куда сложнее чем движения тела, ведь здесь нейронные связи были прочнее, наработанные с самого рождения они легко улавливались прототипом. Марку, как бы ему не хотелось, пришлось прибегнуть к помощи нейробиологов, которые часами отсматривали активность мозга всех бойцов в корпусе. Они просили их имитировать ситуацию боя и сделать вид, что дают огонь. Сработало это лишь на нескольких. Тогда решено было поместить их в реальные условия и каждого садили в Свид, с кучей датчиков на голове, прося проделать то же самое. И вуаля, реакция была получена, но чего-то общего в ней не было, мозг каждого работал по-своему, нельзя было использовать один и тот же алгоритм на всех. Марк это предвидел, но ничего, кроме этого, не оставалось. Они прописали уникальный алгоритм под Ника и отправились на тестирование.

Ник сидел впереди, он всё ерзал на своём сиденье, то ремень давил и он его постоянно поправлял, то выравнивал сиденье, чем начал выбешивать Марка. Потом он и вовсе потянулся к приборной панели и щёлкнул радио.

– Да что ты… – он не закончил фразу и быстро выключил приёмник, смерив злобным взглядом Ника.

– Перед смертью даже музыку нельзя послушать – усмехнулся он, но не стал снова пытаться включить. Они остановились на светофоре, позади грузовик со Свидом шумно притормозил и встал в метре от них.

– Какая музыка! Что ты вообще несешь! – вскричал он, отрываясь от руля – как ты вообще можешь сейчас что-то слушать, от того, как всё пройдёт зависит не только твоя жизнь, неужели ты не понимаешь? – Ник с недоумением смотрел на него.

– Я просто хотел немного снизить градус напряжения, мне нужно расслабиться.

– Расслабиться ему нужно, сконцентрироваться нужно, а не расслабляться – строго сказал Марк и неожиданно Анри рассмеялась, громко и заливисто. Машина тронулась, а она продолжала гоготать. Мари шептала ей, чтобы та успокоилась, но подруга не унималась. Ник сначала сдерживался, потом по лицу скользнула улыбка и он тоже засмеялся.

– Что вы ржете как кони? – возмутился Марк – боже мой, с кем мне приходится работать – после его последних слов машина разорвалась уже от тройного смеха, Мари не могла больше сдерживаться, смех подруги был слишком заразителен. Все трое от души смеялись, и никто особо не понимал от чего, но это нужно было всем.

– С кем мне приходится работать – спародировал Ник Марка сквозь смех, и новая волна накрыла машину. Марку это не понравилось, и он угрюмо смотрел на дорогу уже не пытаясь утихомирить компанию.

– Боже вы ругаетесь как два брата – Анри начала уже успокаиваться и пыталась пояснить свою реакцию. Марк посмотрел в зеркало заднего вида.

– Можно быть хоть чуточку серьёзнее? – Анри затихла.

– Ты думаешь мы не серьёзны? Я без пяти минут труп, девушки едут на тестирование, где может произойти всё что угодно. Думаю люди, которые пошли на такое куда более серьёзны, чем ты думаешь. Просто нужно