Я провел научные исследования многих из описанных здесь методов и опубликовал полученные результаты в рецензируемых научных журналах (2).

Цель данной главы – сделать краткий обзор лежащих в их основе принципов, рассказать, о чем будет эта глава, и дать пару комментариев насчет тех методов, которые не будут подробно мной разобраны.

Когда мы говорим про психологическую травму, то зачастую начинаем с рассказа или вопроса: «Что случилось во время войны?», «Вас когда-нибудь совращали?», «Позвольте мне рассказать про тот несчастный случай или то изнасилование» или «Были ли у кого-то в вашей семье проблемы со спиртным?». Вместе с тем травма – это нечто гораздо большее, чем то, что случилось многие годы назад. Эмоции и физические ощущения, отпечатанные во время пережитой травмы, ощущаются не как воспоминания, а как губительные физические реакции в настоящем.

Чтобы вновь обрести над собой контроль, необходимо мысленно вернуться к пережитой травме: рано или поздно необходимо посмотреть случившемуся в лицо, но только после того, как человек будет чувствовать себя защищенным, чтобы не случилось повторной травмы. Первостепенная задача – это найти способ справляться с ощущениями и эмоциями, связанными с прошлым.

Как уже продемонстрировали предыдущие главы этой книги, двигатели посттравматических реакций расположены в эмоциональном мозге.

Почему мы просто не можем быть рациональными? И может ли помочь осознание происходящего? Рациональный, исполнительный мозг отлично помогает нам понять, откуда берутся наши чувства (например, «Мне становится страшно, когда я рядом с этим парнем, потому что меня растлил отец» или «Мне сложно выражать любовь к своему сыну, потому что меня преследует чувство вины из-за убитого в Ираке ребенка»). Вместе с тем рациональный мозг неспособен устранить эмоции, ощущения или мысли (такие, как постоянно вялотекущее чувство опасности, или же когда человек глубоко в душе считает себя ужасным человеком, хоть и понимает, что не виноват в собственном изнасиловании). Понимание того, почему человек чувствует себя определенным образом, не меняет того, как он себя чувствует. Вместе с тем это поможет ему не поддаваться острым реакциям (например, не бросаться на начальника, напомнившего напавшего на него человека, не рвать отношения при первом разногласии или же не бросаться в объятия первому встречному). Вместе с тем чем сильнее мы измотаны, тем больше наш рациональный мозг держится в стороне от наших эмоций (3).

Главная проблема в разрешении посттравматического стресса заключается в восстановлении баланса между эмоциональным и рациональным мозгом, чтобы человек чувствовал контроль над своими реакциями и своей жизнью. Когда у нас провоцируется состояние чрезмерного возбуждения или апатии, мы выходим за рамки нашего «окна терпимости» – диапазона оптимального поведения (4). Мы становимся раздражительными и дезорганизованными; наши фильтры перестают работать – нас беспокоят звуки и свет, нежеланные образы из прошлого вторгаются в наш разум, и мы впадаем в панику или поддаемся гневу. Если мы при этом закрываемся, то перестаем что-либо чувствовать разумом и телом; наши мысли путаются, и нам сложно встать с кресла.

Находясь в состоянии повышенного возбуждения или апатии, люди не могут учиться на собственном опыте. Даже если им и удается сохранить контроль, они становятся настолько зажатыми (в обществе анонимных алкоголиков такое состояние называют «трезвостью со сжатыми кулаками»), что теряют гибкость, становятся упрямыми и подавленными. Исцеление от травмы включает восстановление исполнительных функций мозга, а вместе с ними уверенности в себе и способности быть веселым и продуктивным.

Чтобы изменить посттравматические реакции, необходимо достучаться до эмоционального мозга и провести «лечение лимбической системы»: привести в порядок неисправные тревожные системы и восстановить нормальную работу эмоционального мозга, чтобы он тихонько функционировал в фоновом режиме, занимался содержанием организма, следил за тем, чтобы мы ели, спали, поддерживали связь с близкими, защищали своих детей и защищали себя от опасности.

Доступ к эмоциональному мозгу. Рациональная, аналитическая часть мозга, сосредоточенная в дорсолатеральной префронтальной коре, лишена прямой связи с эмоциональным мозгом, где располагается большинство отпечатков пережитой травмы, однако с ним связана медиальная префронтальная кора – центр самосознания.

Нейробиолог Джозеф Леду вместе с коллегами показал, что осознанный доступ к эмоциональному мозгу можно получить только через самосознание, то есть с помощью активации медиальной префронтальной коры – той части мозга, которая отслеживает происходящее внутри нас, тем самым позволяя испытывать наши чувства (5) (официальный научный термин – интероцепция, что в переводе с латыни означает «взгляд внутрь»). Большая часть нашего рационального мозга сосредоточена на происходящем снаружи: она помогает нам ладить с окружающими и строить планы на будущее. Это, однако, не помогает нам управлять своим «Я». Нейробиологические исследования показали, что единственный способ изменить свои чувства – это осознать свои внутренние ощущения и научиться дружить с тем, что происходит внутри нас.

Последние несколько десятилетий в традиционной психиатрии упор делался на изменении ощущений людей с помощью лекарственных препаратов, и это стало общепринятым способом борьбы с чрезмерным возбуждением и апатией. Я еще поговорю про лекарства позже в этой главе, однако первым делом мне следует подчеркнуть тот факт, что у нас от природы имеется множество механизмов, помогающих нам поддерживать нормальный уровень возбуждения. В пятой главе мы видели, как тело регистрирует эмоции.

Этот принцип с незапамятных времен применялся в таких местах, как Китай и Индия, а также во всех известных мне религиях, однако сейчас он по большей части считается «альтернативной медициной».

В ходе исследования при поддержке Национальных институтов здравоохранения мы вместе с коллегами показали, что десять недель занятий йогой значительно снижают проявления симптомов ПТСР у пациентов, которым не помогло ни одно лекарство и ни какое другое лечение (7). (Я поговорю про йогу в шестнадцатой главе.) Нейробиологическая обратная связь – тема девятнадцатой главы – также может быть особенно эффективной для детей и взрослых, у которых настолько сильное перевозбуждение или апатия, что им сложно фокусировать свое внимание и расставлять приоритеты (8).