Николай хотел, чтобы на смену мятежникам пришли новые люди – законопослушные, верующие, преданные государю. Решить задачу воспитания нового поколения взялся С. С. Уваров, блестящий ученый-античник и литератор. В докладе Николаю I от 19 ноября 1833 г. он писал, что «собственными началами России являются Православие, Самодержавие и Народность, без коих она не может благоденствовать, усиливаться и жить» и что «в соединенном духе с этими началами должно осуществляться в России и народное воспитание». Это и была концепция «Православие – Самодержавие – Народность». Уваров писал, что «без любви к вере предков народ, как и частный человек, должен погибнуть», что «Россия живет и охраняется духом самодержавия, сильного, человеколюбивого, просвещенного». И все это отражается в народности. Впоследствии эти идеи утратили свой изначальный педагогический смысл и стали прибежищем консерваторов и националистов. Концепция Уварова долгое время проводилась в жизнь через систему созданных им гимназий, а также реформированных университетов. Однако после европейских революционных событий 1848 г. стало ясно, что мечта о новом человеке опять неосуществима, и Николай уволил Уварова с поста министра народного просвещения.

В 1830–1850-х гг. центр интеллектуальной жизни России переместился в Москву. Здесь, вдали от застегнутого на все пуговицы Петербурга, легче дышалось. Здесь работал знаменитый университет с давними традициями вольнодумства, в салонах известных людей собирались писатели, художники, университетские профессора. Возникали студенческие кружки для обсуждения далеких от политики трудов Гегеля, Шеллинга, Канта. Некоторой вольностью дышали страницы частных журналов – «Телескопа», «Москвитянина», «Московского телеграфа». Как раз в «Телескопе» в 1836 г. отставной офицер П. Я. Чаадаев опубликовал свои «Философические письма», которые многим показались антипатриотичными и спорными по общей направленности размышлений о судьбах России. Власть же, в лице императора, действовала круто. Высочайшим указом Чаадаева объявили сумасшедшим, что вынудило его к написанию ответа на критику в виде «Апологии сумасшедшего» (1837). Острые сочинения Чаадаева породили грандиозную полемику в литературе, способствовали размежеванию русского мыслящего общества на западников и славянофилов. Сам Чаадаев – официальный «сумасшедший», неприкаянный и разочарованный жизнью завсегдатай московских салонов, стал прообразом Чацкого, Онегина, Печорина и других «лишних людей» русской жизни, не нашедших себе места в николаевскую эпоху.

Она родилась 24 мая 1819 г. и 63 года (до 22 января 1901 г.) правила Великобританией, дав свое имя целой эпохе в истории Англии, названной викторианской. Она была дочерью герцога Кентского Эдуарда Августа и Виктории Саксен-Кобургской. Король Георг III правил с 1760 г. до 1820 г. Его сменил сын, 58-летний Георг IV, а после смерти Георга престол занял его брат, 65-летний Вильгельм IV. Ни у этих братьев-королей, ни у других детей Георга III не было потомства. И только у младшего из его сыновей, Эдуарда Кентского, да и то незадолго до его смерти, родился ребенок – девочка Александрина Виктория. Она воспитывалась матерью и получила хорошее домашнее образование. Ей были привиты качества, которые впоследствии пригодились во время правления и за которые ее уважали в стране. Это были самодисциплина, воля, последовательность, добросовестность, сдержанность. Огромную роль в ее становлении сыграл родной дядя – бельгийский король Леопольд I, наставления которого оказались очень уместными в воспитании молодой девушки, чьим предназначением было править Британией. Поэтому, вступив на престол совсем юной и не обладая навыками государственного управления, она сумела, руководствуясь чувством долга, здравым смыслом и терпением, войти в суть всех дел. При этом Виктория не поддавалась постороннему влиянию, хотя очень уважала своего первого премьер-министра виконта Мельбурнского. Но все же ее главным помощником стал муж – принц Альберт Саксен-Кобург-Готский. Они поженились в 1840 г. и прожили в горячей любви до самой смерти принца-консорта в 1861 г. Всего у Виктории и Альберта родилось девять детей, которые счастливо дали свое потомство. Благодаря этому Виктория прослыла «Бабушкой Европы». Кроме английских королей ее кровь (в которой, увы, таился ген гемофилии) текла в жилах Гогенцоллернов и Романовых. Германский кайзер Вильгельм II приходился ей внуком, и российская императрица Александра Федоровна была ее внучкой.

С основанием в 1818 г. на реке Сунжа крепости Грозная (будущий город Грозный) и с началом движения русских войск в горы началась Кавказская война. Жестокая политика наместника на Кавказе генерала А. П. Ермолова привела к подъему религиозного движения мюридизма. Ермолов был сторонником жестких методов установления власти России на Кавказе. Он первым ввел экономическую блокаду горных областей, принялся переселять горцев на равнины, чтобы легче было их контролировать, а непокорных стал загонять в глухие горы. По его приказам начали прорубать просеки в лесах, устраивать «мертвые зоны» (сжигать аулы, посевы, вырубать сады) с тем, чтобы покорить вольные горские народы, наказать «немирных» и устрашить «мирных» горцев. Именем Ермолова горские женщины пугали детей. С 1830-х гг. у горцев Кавказа появился свой вождь. Им стал имам Шамиль, прославившийся тем, что укрепился в горах Дагестана, а затем объединил чеченцев с дагестанскими народами в едином государстве – имамате, который был основан на принципах ислама, имел свои органы управления и даже наградные знаки. Шамиль резко изменил тактику борьбы с русскими: от лобовых нападений и обороны аулов он перешел к тактике неожиданных засад, стремительных набегов и быстрого отхода в родные горы. Так ему удалось погубить целую карательную экспедицию кавказского наместника М. С. Воронцова в 1845 г. на аул Дарго – столицу имамата.

Преемник Ермолова И. Ф. Паскевич пытался установить господство России вдоль Черноморского побережья Кавказа, что привело к открытию нового фронта борьбы с горцами. Выйдя к Черному морю и продвинувшись далеко на восток по его побережью, Россия хотела большего – завладеть Стамбулом и проливами. Ослабление Турции благоприятствовало этим намерениям. Но к лежащим на Босфоре «ключам Востока» тянулись также другие державы – Англия, Франция. Именно с ними Россия не могла поделить зоны влияния на Ближнем Востоке, в том числе и в «святых местах», где стали утеснять православных. Направленный в Стамбул посол А. С. Меншиков ультимативно требовал от Турции покорности во всех спорных вопросах. Николай I полагал, что соперничавшие друг с другом Англия и Франция не смогут объединиться и поддержать турок, но просчитался. Посольство Меншикова спровоцировало войну с Турцией. И тогда никто не думал, что эта война, вошедшая в историю как Крымская, принесет России бесславное поражение.

Это бедствие было вызвано неурожаем картофеля – основного продукта питания большинства ирландцев. Под ним была занята треть пахотных земель, и на большинстве из них сидели бедные арендаторы. Неурожаи картофеля случались и раньше, но в 1845 г. неурожай вызвали не плохие погодные условия, а эпидемия фитофтороза, приводившего к тому, что клубни гнили уже в земле. На следующий 1846 г. эпидемия продолжилась, и тут на ситуацию в стране стали оказывать влияние другие неблагоприятные факторы. Зима 1847–1848 гг. оказалась на редкость холодной, и поэтому общественные работы, которые позволяли людям заработать хотя бы на еду, были прекращены. К тому же владельцы земель (а это были почти исключительно англичане и шотландцы – лендлорды) начали сгонять крестьян-арендаторов с их участков, за которые последние – из-за неурожая картофеля – не могли платить аренду. Другие же лендлорды, заинтересованные в переводе зерновых хозяйств (невыгодных из-за падения мировых цен на зерно) на производство мяса и молока, фактически стали проводить политику огораживания, чтобы пустить пашни под пастбища. Для этого они резко подняли арендную плату и также стали выгонять крестьян-неплательщиков со своих земель. Обездоленные люди устремились в города, а потом многих охватило – как поветрие – стремление к эмиграции в Америку (США и Канаду). За годы голода океан пересекли более 5 тыс. кораблей, которые доставили в Америку 1,5 млн ирландцев, причем из-за ужасных условий плавания в тесноте и антисанитарии на судах, которые раньше перевозили рабов, погибал каждый пятый пассажир. Но несмотря на это, тысячи людей скапливались в портовых городах в надежде уехать за океан. А в Ирландии, власти которой оказались бессильны против народного бедствия, не смогли организовать эффективной помощи голодающим. Равнодушен к бедам колонии был и Лондон, не установивший запретительных мер против вывоза зерна из Ирландии – а его вывозили по-прежнему в больших масштабах. В стране на почве недоедания начались эпидемии дизентерии, тифа и цинги.