него, а лучший друг – тот самый, который рубит сплеча и ничего не боится, – отмалчивался в стороне, будто пятнадцатилетний школьник.

Но что Даня понимает в жизни? Наверняка ничего. Он может лишь наблюдать и делать выводы. Вывод сделать проще, чем повести себя рационально, в этом он не сомневался. У людей постоянно находятся причины испортить себе жизнь. Такой вот парадокс: принять самое простое решение, чтобы обеспечить себе череду сложных выборов.

…Все занятие по праву Ромал витал в облаках. Он ненавидел такое состояние, но как унять поток мыслей? В последнее время его голова была забита бесчисленным количеством вопросов. Ромал просчитывал варианты, при которых их сайт могли раскрыть, и вел счет иногда на дни, иногда на месяцы. Все зависело от обстоятельств.

Еще он вспоминал слова дилера, или вора, или кем был тот громила, который сломал ему нос. «Вы покойники» – так он тогда сказал. Что это было – пустые угрозы или возможные дополнительные неприятности? Может, стоило сдать этого типа ментам? В конце концов, если он и правда дилер, в полиции обрадуются, поймав крупную рыбу.

Но если – нет?

Что, если они предъявят ложные обвинения и только глубже себя зароют?

Неожиданно прозвенел звонок, и Ромал в растерянности тряхнул головой. Нос тут же заболел. Прекрасное ощущение, как будто переносицу сжимает гигантская прищепка.

– Константин, – внезапно окликнул парня профессор Славин, – задержитесь на минуту.

Костя скептически хмыкнул. Неужели его будут отчитывать за то, что он впервые за полгода прогулял занятия? Он же не в школе находился. В универе ты можешь посещать пары, когда считаешь нужным. Свободная жизнь, самостоятельное обучение… разве не так?

Студенты покинули аудиторию, преподаватель сложил свои бумаги и бросил их на стол, а Ромал подошел к кафедре и со скучающим видом остановился перед доской.

– Вы что-то хотели?

– Хотел, – согласился преподаватель. На нем был все тот же гигантский пиджак. Наверное, он не особо заморачивался, в чем ходить на работу. – Я могу говорить с вами откровенно?

Такого вопроса Костя не ожидал. Серые глаза профессора уставились на него, яркие и выразительные даже за стеклышками очков, и парень небрежно повел плечами:

– Ну давайте.

– Вы умный парень.

– Здорово.

– Нет, я серьезно, Ромал. Вы лучше многих написали аттестационную работу. Лучше некоторых моих магистрантов. – Мужчина уселся за стол, вздохнул и неожиданно снял очки. Вид у него был какой-то измученный. – Я хотел предложить вам стажировку на третьем курсе. Знаю, до него еще нужно дожить, но перспектива неплохая, верно?

– Верно, – осторожно ответил Костя и усмехнулся, – я не против набраться опыта.

– Еще бы.

– Я бы и на втором курсе согласился поработать.

– Ну, посмотрим, как оно будет. Знаете, я долго здесь работаю. Уже лет пятнадцать… может, шестнадцать. У меня было много студентов, но, случается, мне улыбается удача, и я встречаю действительно талантливого ученика. Вы напоминаете мне одного парня. Вы о нем наверняка не слышали. Хороший был студент.

– Был? – не понял Костя, нахмурив брови.

– Да, – с нажимом ответил Славин. – Был. Станислав связался с плохой компанией… по крайней мере, я так думаю. А как было на самом деле? Бог знает. Он подавал большие надежды, но потом все рухнуло. – Мужчина расстроенно покачал головой и откинулся на спинку кресла, сцепив руки в замок. – Он пропускал занятия. И нет, я не собираюсь с вами препираться – пропускайте занятия, сколько хотите, но будьте добры учить материал. Проблема в том, что, когда он все же приходил, мыслями он был непонятно где. А еще на лице у него вечно появлялись какие-то синяки. Однажды он пропал на месяц… А когда вернулся, на щеке у него был огромный шрам.

– Знаете, – растерялся Ромал, нерешительно отступив на шаг, – не понимаю, к чему вы мне это рассказываете.

– Понимаете.

– Нет.

– Кто вас так разукрасил?

– Дверь разукрасила.

– Вы и раньше приходили с увечьями, Ромал.

– Это мое дело.

– Ваше, конечно, – проговорил Славин и взмахнул руками, – никто и не спорит. Просто я не хочу, чтобы вы повторили судьбу этого мальчика.

– Ясно. Я вас услышал.

– Стас Древаль умер. – Профессор посмотрел на Костю прямым пронзительным взглядом, и рой мурашек пробежал у того по спине. Ромал в очередной раз усмехнулся, отвернулся, а на лице преподавателя отразилось искреннее волнение. – У вас нет проблем?

Костя скривил губы и ответил:

– Нет.

– Вы должны знать, что вы всегда можете ко мне обратиться.

– Спасибо. Хорошо. Я могу идти?

– Идите. – Славин шумно выдохнул и придвинул к себе бумаги. Надел очки. – Жду вас на следующей неделе. И не забудьте про задачи в конце параграфа.

– Ага. Не забуду.

Ромал не сказал, что сделал задания наперед, не сказал, что они простые и такие глупые, что их даже читать было неинтересно. Он вышел из аудитории, смешался с толпой студентов, а по спине все так же струился холодный пот. «Он умер», – прозвучали в голове парня слова преподавателя, но он решительно зажмурился и послал тревогу к черту. «Ночные животные» прекратят свое существование тогда, когда Костя захочет этого сам, когда он почувствует реальную опасность, угрозу. Сейчас у него все под контролем. Им нечего бояться, и жить в страхе они не собирались. Ромал давно понял, что не существует вершин, которые они не смогли бы покорить. Им все под силу.

Ему все под силу.

* * *

По словам Артура, Алина любила четыре кофейни. В первой кофейне ребята ее не обнаружили, как и во второй, и потому они направились в заведение под номером три. Даниил нервозно покачивал головой, переключая передачи, и повторял:

– Так нельзя. Мы поступаем неправильно. Алина обидится.

Но можно ли было остановить встревоженного брата? Да куда проще остановить цунами или снежную лавину. Арт проверял по телефону, в сети ли сестра, и периодически тихим голосом рассказывал:

– Знаете, как в школе к ней относились? Хорошо. И знаете почему? Потому что я не позволял никому слова плохого о ней сказать. Вы бывали когда-нибудь в раздевалках? Я провел там половину школьной жизни, и парни там не о спорте разговаривают. Они хвалятся, кто кого поимел.

– А ты прямо не хвалился, – поддел Ромал.

– Слушай, ну да, хвалился. А потом перестал. Услышал, как один парень про Алинку хрень болтал, и на всю жизнь хватило, больше ни об одной девчонке не говорил ни слова.

Селиверстов отвернулся, сжал в руке телефон и расстроенно вздохнул. Он совершал ошибки, общался не с теми людьми, принимал неверные решения и… поплатился за это. У Арта не было старшего брата, который бы смог отогнать плохих друзей