рощу. Вдалеке показались деревянные кресты. Птицы неожиданно стихли. Даже ветер не забредал в эти края, не нарушал вечный покой усопших.

Папина могила находилась в самой глубине деревенского кладбища. Вера медленно брела мимо чужих могилок, разглядывая фотографии. Некоторые лица были ей хорошо знакомы. Вот и этого мужчину она где-то видела. Широкая бычья шея, квадратный подбородок, кривая ухмылка на губах… Где же она его видела? Вроде, он не из деревенских. Больше похож на бандита, чем на обычного крестьянина. На бандита… Позвоночник скрутило в маленький рогалик. Один позвонок откололся и острым краем впился ей в горло. Болевая волна обожгла голову и разлилась по всему телу. Вера, не отрываясь, смотрела в его страшные глаза. Глаза человека, который чуть не убил ее той ночью. Человека, который должен был сгнить в березовой роще, наскоро погребенный и никем неоплаканный.

Надо немедленно бежать. Как можно дальше и быстрее. В воздухе отчаянно запахло диким, животным страхом. Он ударил ей в нос, легко проник в легкие и вернул способность двигаться. Вера побежала. Все быстрее и быстрее. К звонко смеющимся ребятишкам, к нормальным, человеческим запахам и шумящим деревьям. Как же ей хотелось услышать все это как можно скорее! Воздуха катастрофически не хватало. Она начала задыхаться, но остановиться не могла. Страх по-прежнему дышал ей в спину, толкал в лопатки, и заставлял двигаться.

Слабое дуновение ветерка коснулось ее разгоряченного лица. И тут же ожили деревья — зашептались, зашумели, замахали пышными лапами. Она отчетливо услышала металлический лязг и тут же совсем рядом увидела упитанную Машку, которая набирала воду из колодца. Рядом с ней нетерпеливо переступал с ноги на ногу худосочный молодой паренек. Вера остановилась, чтобы немного отдышаться. Парень нагло окинул взглядом ее фигуру с головы до пят и задержался на груди. Она отчетливо вдела, как налились здоровым румянцем его щеки, а желваки заходили ходуном. Страх отпустил ее так же неожиданно, как и схватил в свои липкие цепкие лапы. Вера вскинула подбородок и прошла мимо бывшей соседки, словно никогда не была с ней знакома.

— Чего глазенки свои вылупил?! — заверещала за ее спиной Машка. — Матери бы хоть помог. Только за девками таскаться да водку пить научился! Весь в отца пошел, бездарь и лентяй! Ненавижу тебя! И отца твоего ненавижу! Что же за жизнь у меня такая собачья!

Вере стало неприятно, и она ускорила шаг. Машка продолжала понужать сына, но Вера больше не прислушивалась к ее словам. Ей это было неинтересно. И почему она раньше жалела эту непутевую женщину? Во всех своих бедах виновата только сама Машка. Сейчас Веру гораздо больше интересовала собственная жизнь. Похоже, ей противопоказано посещать родную деревню. Здесь с ней постоянно что-то происходит. Как труп мужчины закопанного ею в березовой роще, мог оказаться на деревенском кладбище? Кто мог его перезахоронить? Или это чья-то жестокая шутка? Может быть, его фото установили на чью-то чужую могилу? Тогда это можно хоть как-то объяснить. Саша прекрасно понимал, что Вера пойдет на могилу отца, и решил ее припугнуть таким образом. Глупо, конечно. Но других объяснений она не находила.

Значит, проведать папу у нее не получится. Возвращаться на кладбище ей совсем не хотелось. Но Вера была уверена, что родитель ее простит. Наверняка, дядя Коля ухаживает за могилкой. Они с отцом любили друг друга, как братья.

Степашка по-прежнему играл с Дружком. Только теперь мальчик кидал псу палку, а тот приносил ее назад.

— Мама, а я научил Дружка сидеть по команде! — радостно сообщил ребенок, увидев Веру, и тут же решил продемонстрировать свой педагогический талант. — Дружок, сидеть! Сидеть, я сказал!

Пес радостно завилял хвостом и начал ластиться к мальчику. Сидеть ему явно не хотелось. Степашка требовательно притопнул ногой и повторил приказ. Дружок понял его недовольный тон по-своему и завалился на спину, обнажив нежное брюшко.

— Он просто перепутал, — важно сообщил мальчик Вере и погладил собаку по животу. — Команду лежать мы с ним тоже учили. Наверное, надо было лежать учиться завтра.

— Да, учеба должна быть постепенной, — поддержала его Вера. — Слишком много знаний за один раз мозг не может усвоить.

— Вот и я так думаю, — задумался ребенок.

— Солнышко, а дядя Коля еще не выходил? — поинтересовалась Вера.

— Я не видел, — покачал головой мальчик. — Мы занимались.

Она подошла к окну и прислушалась. С кухни доносились тихие голоса. Значит, гость до сих пор в доме. Это хороший знак. Значит, контакт установлен.

Во дворе отчаянно пахло сиренью. Вдоль дома робко выглядывали из густой листвы нежные цветочки ландышей. Лет пятнадцать назад Вера сама их высаживала. Ландыши были ее любимыми цветами. Они напоминал ей саму себя. Ту, какой она была раньше. До Саши. Тогда она была барышней из произведений великих классиков. Трогательной, ранимой, тонко чувствующей. Она вставала на колени, склонялась к белым цветочкам, вдыхала их аромат и представляла себя юной графиней, живущей в удивительно красивом дворце. В окружении толпы поклонников, которые мечтают лишь о том, чтобы мимолетно прикоснуться к ее ручке.

Верины подружки любили загорать. Они говорили, что золотистый оттенок кожи — очень модный. Но Вера никогда не подставляла лицо жарким солнечным лучам. Она носила старенькую шляпу с широкими полями, неизвестно откуда взявшуюся в их доме, и прятала руки от палящего солнца. Потому что так делали все настоящие барышни. Женщины, покорявшие сердца великих людей. И она всегда верила, что придет время, и она тоже станет предметом вожделения знаменитого, богатого и красивого мужчины. Что он приедет за ней на белом Мерседесе, подарит огромный букет белых ландышей и увезет с собой в красивую жизнь. Жизнь, которой она достойна.

Она точно знала, что в прошлой жизни была графиней. Иначе откуда она знает, как выглядел средневековый замок? Вера четко видит каждый его закуток, каждый поворот, каждый выступ и неглубокие впадинки. Каждую ночь она гуляла по своему замку в прекрасном воздушном платье, а вокруг нее сновала надоедливая прислуга, во всем старающаяся ей угодить.

Сейчас, по прошествии многих лет, Вера снова представила себя средневековой барышней. Но на этот раз излюбленный ранее образ не пришелся ей по вкусу, а вызвал лишь горькую усмешку. В современном мире нет места для принцесс. В нем выживает сильнейший. Или сильнейшая. Женщина, которая может бороться, кусаться и при необходимости и идти на пролом. В нем нет места романтике. Мужчины давно позабыли о том, что женщины — слабый пол и их надо беречь и защищать. Современные мужчины привыкли использовать женщин, если те, в