– Осенью! А не долго ли ждать? Давай завтра!

Гамильдэ чуть с коня не упал:

– Как – завтра? А все приготовить, а позвать гостей, а…

Баурджин расхохотался, запрокинув голову:

– Шучу, шучу, парень! Не завтра… Так через месяц! Как раз когда перегоним весь скот на летние пастбища.

– Хорошо бы… – задумался юноша. – Вот только… не знаю, согласится ли Боргэ… так рано…

– Согласится! – весело уверил князь. – Я сам с ней поговорю, завтра же. В конце концов, сват я или не сват? Жаль, что Чэрэна Синие Усы теперь не спросишь…

– Да уж…

Помолчали, мысленно поминая погибших…

Баурджин вдруг снова расхохотался:

– Знаешь, Гамильдэ, кого я недавно встретил у Боорчу?

– Кого же?

– Одну семейную пару – рыжую разбойницу Оэлун и воина Темучина, Жоржа… Ну, длинное у него еще имя такое… Сейчас вспомню… Ага – Жарлдыргвырлынгийн Дормврмлдорж! А ну-ка, выговорите это хоть кто-нибудь? Что, слабо? Тогда не говорите, что ваш князь – пьяный!

– Одна девушка, – негромко произнес вдруг Гамильдэ-Ичен, – просила передать, что очень любит тебя.

– Что ж ты не передал?

– Так когда мы с тобой увиделись, князь? И трех дней не прошло. Вот, передаю – вспомнил.

– Что за девушка?

– Гуайчиль…

– Гуайчиль? – Баурджин вздохнул и с грустью покачал головой. – Гуайчиль… Славная, очень славная девушка… Где ты ее видел?

– У тайджиутов. Позвал с нами, да она отказалась.

– Отказалась…

Вспомнив Гуайчиль, Баурджин вдруг почувствовал, как неожиданно защемило сердце. Вспомнил смуглое смеющееся личико, глаза изумрудного цвета, иссиня-темные волосы, длинные пушистые ресницы… Да не в ресницах дело, уж больно человеком Гуайчиль оказалась хорошим. Надежным таким… родным…

Жаль, что так все… Жаль…

Интересно, где предатель Сухэ? Впрочем, нет, это как раз и неинтересно – кому он нужен-то? А вот Гуайчиль…

Жаль…

– Хэй-гэй, гэры! – увидев впереди кочевье, радостно закричал кто-то из воинов.

Его крик подхватили все. Соскучились!

– Мы поскачем, князь?

– Скачите, – милостиво кивнул Баурджин и сам пустил лошадь быстрой приемистой рысью.

Верная супруга, Джэгэль-Эхэ, сидела за гэрами, на склоне оврага, перебирая собранные травы, аккуратно разложенные на кошме. Рядом с ней тем же самым занималась служанка. Обе сидели спиной к тихо подкравшемуся князю. А тот, ужом проскользнув в траве, хотел подшутить, напугать, устроить, так сказать, сюрприз…

– И не старайся, – не поворачивая головы, с усмешкой произнесла Джэгэль-Эхэ. – Мы давно уж тебя заметили!

Женщины обернулись. Джэгэль-Эхэ и… и… и….

– Гуайчиль?! Ты как здесь?

– Объявилась вчера, сказала – что твоя жена, – отозвалась супруга. – Мне кажется, она хорошая девушка и мы с ней поладим.

Баурджин не знал, что и делать. Поцеловать, что ли, обеих, да завалить в траву?

– А я тебе все давно хотела сказать, – как ни в чем не бывало продолжала Джэгэль-Эхэ. – Не дело такому князю, как ты, иметь всего одну жену. Не дело!

– Конечно, не дело, – обнимая обеих, счастливо рассмеялся нойон. – Я люблю вас обеих, дорогие мои!

– Мы тоже любим тебя, Баурджин! Кстати, а где обещанные подарки?

– Подарки?

– Что, не привез? Ты только посмотри на него, Гуайчиль! Не знаю даже, может, огреть его жерновом?

– Жерновом? Нет. Уж лучше – палкой для выбивания гэра.

Женщины весело расхохотались, и Баурджин, смеясь, повалил обеих в траву, приговаривая:

– И правда, не дело нойону иметь одну жену… Это ж позор на всю степь! Не дело!