и… метнулся мимо него. Рука Рудого скользнула по плечу… почему-то рукав распоролся, обвисая лохмотьями. Но Игорю уже не до этого, коньки коснулись льда – и поле, ворота, фигуры в черно-сером и оранжево-черном ринулись ему навстречу.

– Ты зачем выперррся? – черно-серый только что был далеко – и вот он уже совсем близко, просвистел мимо, обдав ледяным вихрем и запахом мокрой шерсти, и исчез за спиной. Рыжий Киц – из-под шлема мелькает что-то рыжее… хотя что там может мелькать?

– Вали, прррридурок! – вихрь закрутился с другой стороны, Лохматый заложил короткую дугу…

Ледяное поле лежало перед Игорем и… прямо на него, увеличиваясь в размере с каждым толчком коньков, мчались две оранжево-черные горы с клюшками наизготовку… Игорь замер как суслик в луче фар, понимая, что сейчас его просто размажут…

– Аррррр! – сдвоенный рык грянул из-за спины и обойдя его как… случайный столбик, Рыжий Киц и Лохматый ринулись навстречу соперникам. Из-за спин гигантов вынырнул Сапсан и погнал шайбу к воротам «Волков». Игорь метнулся с дороги разогнавшейся как скорый поезд троицы оранжево-черных и мгновенно вылетел к ним за спину…

Нечеловечески извернувшись, Лохматый и Рыжий Киц уже мчались к Сапсану с двух сторон… и в этом момент Таннибёрд и Пиннипед врезались в них.

Трибуны вскочили в едином порыве. Очертания прямоугольных от экипировки человеческих фигур поплыли, вытягиваясь, клюшки выпали из стремительно меняющихся рук, оранжевые цвета формы утонули в сплошной черноте…

– Питтсбургские пингвины! – первым заорал Рудый.

Легко скользя на перепончатых лапах, два громадных пингвина врезались брюхами в Лохматого и Рыжего Кица, опрокидывая их на лед. Лохматый кувыркнулся по льду… и лохматый молодой волк всей пастью впился пингвину в ногу. Аррр! – и пламенеющий двумя хвостами лис-кицунэ взвился на голову второму. Крупный серый волк выпрыгнул из ворот, грудью ударил в Сапсана и покатился по льду, ломая зубами бьющееся в пасти соколиное крыло. Когти сокола вонзились волку в голову…

Шайба вылетела из схватки – Игорь подхватил ее на клюшку раньше, чем сообразил, что делает. И погнал к воротам. За спиной раздавался совершенно звериный вой и хруст, но Игорь не оглядывался – за такие «оглядки» Рудый башку сворачивал. Вперед, только вперед! Ворота «Соколов» выросли перед ним как-то враз, мгновенно, будто сами прыгнули навстречу… и тут же сверху упало что-то клекочущее, бьющее крыльями по глазам. С силой отбойного молотка клюв долбанул в шлем… Дикая, ослепляющая боль. Игорь почувствовал, что падает… почти наугад махнул клюшкой. И рухнул, погребенный под тяжестью молотящих его могучих крыльев.

Посланная в полет шайба черной точкой скользнула по льду… и постепенно замедляясь, аккуратно въехала в опустевшие ворота «Соколов».

Финальная сирена слилась с торжествующим гудком, оповещающем о взятии ворот. И гулким стуком врезавшегося в перекладину сокола, погнавшегося за шайбой. И бешенным, запредельным ревом неистовствующих трибун.

И в этом реве потонул пронзительный визг Насти – она кричала, тыча пальцем в кипящую на льду драку волков, лиса, сокола… и пингвинов! Не переставая вопить, Настя рванула прочь… дверь была уже совсем рядом, когда позади мелькнула стремительная тень, и Настю швырнуло на пол, на спину навалилась лохматое, когтистое, остро пахнущее шерстью… Черный волчий нос ткнулся в ухо, шумно подышал… и широкий шершавый язык лопатой смачно прошелся по щеке. Настя пискнула и зажмурилась.

– Наверное, надо было все-таки объяснить заранее. А то как-то чересчур эффектно получилось. – пробиваясь через рев стадиона, тарахтение комментатора, и гул в ушах раздался голос Рудого. Настю оторвали от пола и поставили на ноги, она поняла, что почти висит на руках у Рудого… и выпалила ему прямо в морду, которая сейчас бессовестно прикидывалась лицом:

– Люди в зверей не превращаются!

– А кто сказал, что мы превращаемся? – возмутился Рудый. – Мы просто: то одни, то другие.

– Оборотней не бывает! – отчаянно замотала головой Настя.

– Я – бываю, а остальных можете спокойно считать галлюцинацией, я не против! – и подхватив Настю за талию, он понес ее обратно к полю.

– Куда вы меня тащите? – дергая ногами как котенок – лапами, завопила она.

– Будем сперва поздравлять… а потом бить твоего брата. Или сперва бить, а потом поздравлять? Или только бить? Сама решай, как тебе больше нравится!

***

Запустив пальцы в волосы и покачиваясь, как безумный маятник, Настя сидела на скамье в раздевалке. Рядом, нервно подхихикивая и обнимая себя за плечи, прижался Игорь, а вокруг толпились изрядно потрепанные волки… то есть, уже не волки, а «Волки». Окровавленный Лохматый, Серый с выбитым клыком, и Рыжий Киц с подбитым глазом, радостно молотили Игоря по спине и плечам и дружно орали:

– Ну ты молодец, ну ты дал! Чтоб у меня хвост отвалился, никто и не ожидал, а ты!

Даже полуобморочный Клыкач прохрипел что-то приветственное. Даже Степняк, которого как раз укладывали на носилки, слабо улыбался.

Где-то невдалеке хриплые голоса не в лад, но с большим энтузиазмом выводили:

– Суровый бой ведет ледовая дружина, мы верим в мужество отчаянных парней. В хоккей играют настоящие волчины, птиц не играет в хоккей… А если играет – то плооооохо!

Кроме голоса полковника Настя без всякого удивления узнала в этом дружном хоре еще и папин голос. А что, главное, «наши» победили, а какие там у этих «наших» клыки и хвосты – то дело десятое!

– Заткните кто-нибудь этот хор Ментовского! – в коридоре у раздевалки ярился тренер «Соколов». – Я буду оспаривать результаты матча! Это нечестно, это…

– Хвостом убиться! Кррречет, у тебя совесть есть? Ты пингвинов в команду взял! Теперь я понимаю, зачем вы их так прятали! – орал в ответ Рудый.

– Пингвины – тоже птицы!

– А кицунэ – хоть и не род волков, зато семейство псовых!

– При чем тут кицунэ? Один из твоих легионеров – человек! В Оборотнической Хоккейной Лиге! Секретное оружие, понимаешь, специально же до последней минуты его придерживал, когда у всех шкура наружу полезет…

Последовала кратчайшая, едва заметная пауза…

– Да он лучше остальных сработал, уж лучше Степняка так точно…

Игорь в тревоге посмотрел на Степняка, но тот, кажется, совсем отключился – только рука бессильно свисала с носилок. Нечего себе пингвин его приложил! «О господи, о чем я думаю? О том как пингвин приложил волка на хоккейном поле!» – Игорь ткнулся лицом в ладони. Нервное хихиканье перешло в икоту.

– Вообще, Кречет, что за расизм? – продолжал Рудый. – Если пингвины – тоже соколы, так и люди – тоже волки! Слыхал: homo homini lupus est?21

– Легионером ты уже стал, скоро в почетные оборотни примут. – не переставая раскачиваться, пробормотала Настя. – Будешь как