вот пристрелят тебя сейчас, Рудый, так тебе и надо! – довольно сообщил восседающий на крыше лексуса тренер «Соколов». – Вы где так стрелять научились, а, барышня?

– В хоккей играла в детстве. С «мальчиковой» командой. – процедила Настя, борясь с желанием ткнуть пистолетом Рудому в брюхо. – Пару раз в бортик со всей дури вколотили, вот и поняла, что надо иметь хоть какой-то козырь против мужского превосходства.

– До матча я не собирался. – очень серьезно ответил Насте Рудый. – Но потом подумал, что с парнем, способном забить шайбу в матче оборотней, можно не носиться как с хрустальной вазой. Вы что хотели, до конца жизни этого вашего конкурента бояться, Анастасия Федоровна? Он вам чем-то дорог? Самый лучший враг?

– Лучших врагов не бывает. – пробормотала Настя.

– А мы друг другу тогда кто? – в один голос возмутились Рудый и Кречет. Тренер «Соколов» подхватил Игоря под руку. – В медпункт и правда надо наведаться, парень, а то нехорошо отрываться от коллектива: все твои там. А насчет той забитой шайбы – не обольщайся. Мы теперь о тебе знаем, в следующий раз так просто не выйдет. – и поволок Игоря обратно в клуб.

Из переулка выехала машина. Седой волк, оказавшийся полковником, и принявший человеческую форму Рыжий Киц покидали туда толстяка-конкурента и Степняка – оба скулили одинаково жалобно. Громил запихали в багажник, потом из двери подсобки выскочил отец… покосился на Настю, на Рудого… но все-таки сел в машину вместе с полковником и уехал.

Настя с Рудым остались в переулке одни.

– И что теперь будет? – спросила Настя.

– Вы войдете в число людей, которые знают о… скажем так, другой жизни города. И о других его обитателях. Для вашего отца откроются новые рынки сбыта. А у нас появится нормальный бизнес-партнер. Просто бизнесмен, не хоккеист-оборотень, не змей, думающий только о своем Ирии, и не ведьма, зацикленная на благополучии двух миров. А просто зарабатывающий деньги человек. Не волнуйтесь, про ведьм, Ирий и прочие особенности я вам в подробностях расскажу. А вы объясните родителям.

– Почему бы не рассказать прямо родителям?

– Я не собираюсь приглашать вашего папу в кино на фильм про оборотней. – твердо объявил Рудый. – Люблю, знаете ли, комедии. – чуть смущенно добавил он.

– Вы что – приглашаете меня на свидание? – изумилась Настя.

– Мне всегда нравились сильные волчицы.

– Я не волчица!

– Главное, что сильная, а порода значения не имеет. – невозмутимо сообщил тот. – Моя предыдущая девушка вообще царевной-лягушкой была.

– То есть… в самом деле жабой?

– Еще какой!

Настя растеряно посмотрела на него. Она не была готова… Она никогда не думала… И вообще, она растрепанная и на брюки всю грязь с асфальта собрала. И пистолет в руке!

Раздался дробный топот – и ворвавшийся в переулок высокий, широкоплечий, волосатый как горилла мужик вдруг бросился к ним.

– Я того… клуб «Волчий шаг» ищу… – упираясь руками в колени и становясь еще больше похожим на гориллу, прохрипел мужик. Пистолет в Настиной руке его не смутил совершенно.

– Ну вот он, клуб… – неохотно ответил Рудый. – Я тренер.

– Так это твоя стая город держит? – возрадовался незнакомец. – Брат-оборотень, помоги! На вас вся надежда!

– Да что случилось-то?

– Я из ОБЛ, баскетбольный клуб «Черкасские обезьяны»! – мужик гулко ударил себя кулаком в грудь.

Настя отступила Рудому за спину. Говорят, самцы гориллы опасны. А к волкам она уже начала привыкать.

– У нас легионер сбежал! Прямо с самолета! Спонсоры деньжат подкинули, ну мы и наняли одного в штатовском клубе. А он, тварь такая, оказался и не оборотень вовсе!

– Вы… напрасно переживаете. – мягко начал Рудый. – Человек в команде – иногда даже неплохо.

– Какой, банан мне в глотку, человек! Он обезьяна! Самая натуральная обезьяна!

Черная кошка, пестрый кот

– В городе участились случаи жестокого обращения с животными… – с приличествующей теме скорбно-озабоченной миной заявил диктор и на экране телевизора студия сменилась сперва табличкой с надписью «Ветеринарная клиника…», а потом и по-больничному тускло окрашенным коридором.

– Вот этот щенок поступил к нам с огнестрельными ранениями. В него выстрелили дробью… – мужчина в зеленой хирургической форме протянул руку – широкая, как лопата, ладонь накрыла дрожащего на кушетке вислоухого щенка. Плотный бандаж охватывал ребра, слишком крупные для маленького тельца лапы были перебинтованы так плотно, что наружу торчали только розовые собачьи «пятки». Лапки щенка непрерывно подергивались, точно он все время хотел бежать, как можно дальше, скорее, прочь, прочь… Не убежал.

– Их милиция… то есть, полиция нашла, на стройке. Соседи позвонили, что слышали выстрелы. Мамку его привязали, чтоб дернуться не могла… прицел не сбивала… и дробью в туловище. Чтоб не сразу умерла. А щенков, видимо, в воздух подбрасывали и били… влет. Один не расстрелян, а голова разбита. Уронили. – от монотонного, без всяких интонаций голоса хирурга становилось жутко, камера один раз «взглянула» говорившему в лицо и тут же испуганно метнулась в сторону. – А этот вот… выжил. Может быть… Операцию-то сделали, дробь вынули, а дальше как пойдет. Кота сунули в раскаленную духовку. – красивый нежно-палевый кот лежал на боку и тяжело дышал – бок вздувался горбом, словно изнутри что-то лезло и тут же пряталось, бок проваливался, и кот становился плоским, будто внутри шкуры ничего не было. И снова упрямо начинал дышать. – Очень кому-то забавно было смотреть как он там внутри мечется. И кричит.

– Откуда вы знаете? – шепотом спросил корреспондент.

– На YouTube выложили утром. Было пятьдесят тысяч просмотров, сейчас, наверное, больше. – сухо ответил ветеринар. – Хотя расстрелов больше всего. Лет пять назад яд собакам раскладывали, медленно действующий, чтоб умирали в муках, а теперь вот… сменилась мода. Стреляют – и специально не добивают. Некоторых даже удается вытащить, но у нас, сами понимаете, ни медикаментов, ничего…

– Предполагаете, это одна банда?

– Что толку с моих предположений? Даже если их поймают, им ничего не будет. Мы не защищаем живущих рядом с нами животных от издевательств всяких… людей. – явно заменяя другое, гораздо менее пристойное слово, процедил хирург.

– Тут бы людей от людей защитить! – вдруг зло бросил молодой корреспондент и тут же смутился – наверняка после прямого эфира его ждал втык за неположенные профессионалу эмоции.

– Знаете… – хирург устало вздохнул и бережно погладил кота пальцем по лбу. Кот, кажется, попытался мяукнуть, но сил не хватило и он только измученно прикрыл глаза. – Защита животных – она ведь у людей ничего не отнимает. Наоборот, там, где по закону нельзя безнаказанно вспороть брюхо беременной собаке… или хомячкам глаза выковырять… там и люди в большей