После секса они молча лежали в объятиях друг друга. Сейчас, рядом с ним ей было по-настоящему хорошо. Она любовалась им, грелось его теплом и мечтала об одном: чтобы эта ночь никогда не заканчивалась. Нет, не так: лучше, чтобы у них было еще миллион других ночей, в которых они будут лежать в обнимку, слушая дыхание друг друга.

– Я больше не хочу делать это через боль, – тихо сказала Лена.

– Я перегнул палку? Для тебя это было слишком? – встревожился Клим.

– Немного.

– Почему ты не остановила меня?

– Я хотела понять границы своих желаний и пришла к выводу, что не смогу нырять так глубоко. Это не для меня, – сказала Лена и прочитала в глазах Клима облегчение.

– Хорошо, что ты поняла это сейчас, – взяв ее за руку и поцеловав в запястье, сказал Клим. Лена вздрогнула от боли и кивнула. – Позже это было бы сложнее.

Когда за окном начало светать, Клим поднялся и отправился в душ. Лена пожалела, что не предложила составить ему компанию. Она осталась лежать в постели, обнимая смятую подушку. На запястьях у нее остались синяки, кожа была содрана, но она ни о чем не жалела. Ей даже в голову прежде не могло прийти, что она может испытывать такие сильные чувств, что сможет выдержать их и получить удовольствие. Завтра, скорее всего, все будет намного хуже, но сегодня эндорфины справились со своей работой отлично.

Клим вернулся через десять минут. Молча оделся. Лена внимательно наблюдала за ним. Ей хотелось запомнить каждое его движение, мимику, чтобы потом нарисовать его.

– Увидимся вечером? – спросила Лена, когда он, не прощаясь, направился в прихожую. Она вскочила с постели и голая побежала за ним.

– Нет, – сказал Клим. – Эта ночь была завершающей точкой в нашем романе. Продолжения не будет.

– Но почему? – воскликнула Лена.

– Ты знаешь. Нет смысла объяснять, – сказал Клим. Поцеловал ее в губы и направился к двери. Быстро справился с замком и вышел. – Прощай.

Дверь хлопнула, и Лена вздрогнула всем телом. Еще пару минут назад у нее была надежда, а сейчас…Она снова заплакала, так же горько, как в ресторане. Но сейчас она могла позволить себе не сдерживаться, и гостиная огласилась рыданиями. Да, она сама во всем виновата, но боль от осознания этого не становилась слабее.

– Ты знаешь… – захлебываясь слезами, прохрипела Лена. – Что я должна знать, Клим? Что ты не простишь мне ложь? Что любишь свою сестру, и я никогда не смогу сравниваться с ней и занять место в твоем сердце? Что я должна знать, Клим?

На работу Лена приехала с опухшим лицом и в дурном настроении. Ей пришлось натянуть на себя блузку и кардиган с длинными рукавами, чтобы никто не увидел ее изуродованных запястий. Ей было жаль, что сегодня только среда и впереди нет двух выходных, на которые можно было бы уехать в загородный дом. Запереться в своей комнате с книгой и грустить, а потом рисовать, пока глаза не заболят от напряжения.

– У меня отличная новость! – сияя, сообщила Оленька, подбегая к стойке.

– Ты выиграла миллион?

– Лучше! Иветта вышла из комы! – прощебетала Оленька. – Господи, какое же это облегчение! Срочно звони Климу!

Она прижала руки к груди и затанцевала по коридору. Это выглядело смешно и очень мило. Лена не смогла сдержать улыбку. От этого известия у нее отлегло от сердца. Клим должен быть счастлив, его любимая девушка снова будет с ним. А еще она порадовалась за Макса и отчима. Она знала, как сильно они переживали из-за Иветты и репутации клиники. И только на саму Иветту ей было глубоко плевать.

«Когда мне было семнадцать, я переспал с сестрой». – Эти слова повисли в воздухе. По крайней мере, так казалось Климу после того, как он их озвучил. Антон внимательно посмотрел на него, пытаясь понять, не шутит ли он.

– Что стало причиной? – спросил он. – Ты влюбился?

– Нет. – Клим подумал, что будь так, это стало бы для него удобным оправданием. – Это было чувство вины.

– Не понимаю, если честно, – признался Антон и пригубил вино. – Объясни.

– Это длинная история, ее одним предложением не расскажешь.

– Ну, мы никуда не спешим, – сказал Антон. – И я вижу, что тебе необходимо выговориться. Как там у вас говорится? У каждого психолога должен быть свой психолог?

– Типа того, – засмеялся Клим. – Но ты прав: я никому и никогда об этом не рассказывал, даже своему психологу. Это было бы слишком.

– Понимаю. Есть такие вещи, о которых даже думать самому уже чересчур, – задумчиво проговорил Антон, имея в виду что-то свое. – Итак, я тебя слушаю.

– Иветта младше меня на три года. Мне было девять месяцев, когда мама вышла замуж за ее отца. У них был сумасшедший роман, полный страстей и криминальных разборок. Мама владела большим бизнесом, и ей приходилось его защищать всеми удобными способами. И не очень удобными тоже. Сначала муж поддерживал ее, они старались вдвоем держать оборону, но потом их отношения разладились, и мама выгнала его. Он от обиды хотел остудить у нее половину имущества, но она нашла хорошего адвоката, и тот сделал так, что он не получил ничего. Между ними развязались война, и тогда, чтобы надавить на маму, этот урод похитил собственную дочь. – Клим замолчал, собираясь с силами. Ведь сейчас ему предстояло озвучить свой самый главный позорный провал. Он осушил бокал вина и налил себе еще. – Ив тогда училась в первом классе, и я всегда забирал ее после школы, благо, она находилась рядом с нашим домом. Сестра ненавидела оставаться на продленке и всегда ждала меня в библиотеке. Ей нравилось читать, она быстро схватывала все новое. В шесть уже сносно говорила по-английски и читала на нем. Она была живым, любопытным ребенком, жаждущим каждый день узнавать что-то новое. В тот день, все было как обычно. Я зашел в библиотеку после занятий, Ив сидела там и читала. Она пожаловалась мне, что библиотекарь отказалась давать ей книжку, которую, как она посчитала, могут читать только подростки. Пришлось мне самому уладить эту неприятность и взять историю на свое имя. Ив была счастлива.

Мы шли домой. Валил снег, но было тепло. По пути мы лепили снежки и кидали друг в друга. Несмотря на разницу в возрасте, нам всегда было о чем поговорить. Мы любили проводить время вместе. Когда рядом с нами затормозила черная машина, я ничего не успел понять. Дверца открылась, и оттуда выскочил мужчина. Он схватил Ив и потянулся ко мне. Я шарахнулся в сторону и побежал. Я сделал это не думая, просто поддавшись инстинктам. А Ив… ее запихали в машину. Обернувшись, я увидел это, и мне стало страшно и стыдно за свое предательство. И я побежал обратно, но дверцы уже захлопнулись, и машина на скорости пролетела мимо. Я видел лицо Ив, ее страх и взгляд, полный отчаяния и смятения. Никогда его не забуду!

Дома я наврал, что пытался отбить сестру, но меня толкнули, и я потерял сознание. Где-то в глубине души я догадывался, что даже если бы сказал правду, меня никто не стал бы ругать. Но мне было противно от самого себя, и казалось, что ложь может немного скрасить это малодушие. Но оказалось, что это так не работает. Зато я запомнил модель машины и ее номер. Благодаря этому мама быстро узнала, что похититель Ив – ее отец, и развернула бурную деятельность. Наша квартира тут же наполнилась людьми, в основном это были мужчины. Одни были похожи на бандитов, другие – на военных, но и те и другие пугали меня до чертиков, мне казалось, что они знают мою страшную тайну. Я не находил себе места. Ночью я не мог спать, потому что мне снилась Ив, которая винила меня в своей смерти.