— Я найму тебе телохранителя. — Кизиянеодобрительно смотрела на Люка, пока он одним глотком осушал свой стакан. Онавсе еще сидела рядом с ним. Алехандро устроился поблизости на стуле.

— Нет, прекрасная леди, вы этого не сделаете. Никакихтелохранителей! К черту! Один раз это уже случилось и больше не повторится.

— Откуда ты знаешь?

— Детка… не надо на меня давить. Позволь мне самомуразобраться в этом деле. А от тебя требуется только твоя роскошная улыбка итвоя любовь. — Люк ободряюще похлопал Кизию по руке и еще раз надолгоприложился к стакану. — Только то, что ты и так даришь мне.

— Да, любимый, но только не мои советы, — печальнопроговорила Кизия, и плечи ее опустились. — Но почему ты не позволяешь мненанять телохранителя?

— Потому, что у меня уже есть один.

— Ты уже нанял кого-то? — Почему он не сказал ейоб этом?

— Ну, я не совсем правильно выразился. За мной уженекоторое время следит один полицейский.

— Полицейский? Но зачем?

— А как ты думаешь? Они решили, что я для них угроза.

Кизия насторожилась. Появилась проблема, которая моглапринести ей немало неприятностей. До нее внезапно дошло, что Люк в некоторомсмысле вне закона. Следовательно, и она — ведь она живет вместе с ним — тожевыражает свое негативное отношение к закону. До сегодняшних событий Кизия неопределила полностью свою позицию.

— И не обманывай себя, дорогая, вполне возможно, именнополицейский пытался продырявить меня сегодня.

— Ты серьезно? — Лицо Кизии стало бледнее, чем уЛюка. — Неужели они могут это сделать?

— Еще как могут. Особенно если они вбили, себе вголову, что могут таким способом покончить с моими идеями. Они могут попытатьсявторой раз и получат огромное удовольствие, если удастся.

О Боже! Полиция хочет пристрелить Люка? Предполагается, чтоони должны защищать достойных граждан. Но надо помнить — это только часть идеи.Другая часть заключается в том, что они должны уничтожать недостойных. Вот вчем дело. Кизия наконец все поняла: для полицейских Люк не был «достойным».«Достойным» он был только в ее глазах, глазах Аля и его друзей, но он отнюдь небыл «достойным» в глазах Большой Власти и Закона.

Люк обменялся быстрым взглядом с Алехандро. Тот медленно ипечально покачал головой. Настали плохие времена, Люк это чувствовал.

— Кизия, скажу тебе одну вещь. Я не хочу, чтобы все этокак-то коснулось тебя. С этого момента ты будешь точно выполнять то, что я тебескажу. Ты больше не будешь ездить к Алю в Гарлем и вообще ездить в метро, небудешь гулять одна по парку. И никаких исключений. Все понятно? — СейчасЛюк снова выглядел как обычно. — Надеюсь, все ясно?

— Да, но…

— Никаких «но»! — буквально зарычал Люк. —Просто послушайся меня хоть раз в жизни! Потому что если ты этого не сделаешь,наивный чертенок, если ты этого не сделаешь… — его голос начал дрожать, и Кизияпоразилась, заметив слезы на его глазах, — они могут убить и тебя. И еслиони это сделают… — голос Люка смягчился, он опустил глаза, боясь смотреть наКизию, — если они это сделают… я не смогу… этого пережить.

Слезы полились у Кизии из глаз. Она потянулась к Люку,обняла его и позволила ему положить голову себе на грудь. Некоторое время обане шевелились. Люк плакал на руках у Кизии и терзал себя мыслями о том, что оннаделал. О Боже… как же мог он вовлечь ее в такое опасное дело? Ведь этаженщина любит его… Кизия… Наконец он заснул. Кизия осторожно положила его головуна подушку и выключила свет в комнате.

Внезапно она вспомнила об Алехандро, который, наверное, досих пор сидит рядом с кроватью. Она огляделась. Но Алехандро уже давно ушел,унеся боль в сердце. У него не было Кизии, на чьих руках он мог бы выплакаться,но, как и Люк, он страдал из-за нее.

Люк опустил телефонную трубку на рычаг. В его взгляде застылстрах, который Кизия знала уже достаточно хорошо.

— Кто это был? — Не было необходимости спрашивать,она и так знала ответ. Имя звонившего и город на самом деле не имели значения:Люк всегда менялся в лице, когда звонили по поводу его тюремных проектов. Носейчас, под Рождество…

— Это один из моих друзей — этих психов из Чино.

— И что? — Кизия не позволила ему увильнуть отответа.

— И… — Люк провел рукой по волосам, взял со столасигару, откусил кончик и закурил. Была уже почти полночь. Люк, в одних шортах,бродил по комнате. — И… они хотят, чтобы я приехал туда. Надеюсь, тысможешь вынести это? — Первый раз за все время их совместной жизни онзадал такой вопрос.

— Ты имеешь в виду — поехать с тобой?

— Нет, я имел в виду — остаться здесь. А я вернусь кРождеству, если получится… Похоже, что я им нужен там, или по крайней мере онивоображают, что нужен. — В его голосе появилось что-то грубое, чисто мужское.И дрожь радостного возбуждения, хотя он всеми силами постарался скрыть ее отКизии. Да, он по-настоящему любит свое дело. Все эти сборища, своихдрузей-бунтарей, свои проекты. Он любил, как он говорил, «возвращаться к своимбаранам», то есть помогать товарищам по борьбе. В этом смысл его жизни, и дляКизии нет места в этом мире. Это мир мужчин, которые прожили без женщиндостаточно долго и поняли, что могут обходиться без них, если это нужно. Имбыло трудно снова научиться обращать внимание на женщин и включать их в кругсвоих интересов. Люк не мог привезти к ним Кизию, ни на секунду не возникло унего такой мысли. Не из-за существующей опасности, не из-за убийства вСан-Франциско и даже не из-за недавнего покушения. Просто в тот мир входженщинам был запрещен. Кизия знала это и не надеялась, что Люк позовет ее ссобой. Так и получилось.

— Да, Люк, я это переживу. Но я буду скучать потебе. — Кизия старалась, чтобы голос не выдал боль и печаль, которыевозникли при мысли о будущей разлуке. Но Люк и так понимал ее чувства. Онаподняла на него глаза и пожала плечами. — Что будет, то будет. А тыуверен, что вернешься к Рождеству?

— Я уверен, что вернусь, как только смогу. Ониопасаются, что в тюрьмах могут начаться мятежи. Вероятно, мы попробуемразрядить обстановку, пока ничего не случилось.

«Вероятно», «попробуем»… Кизия спрашивала себя:действительно ли он хочет успокоить волнения — или поиграть с огнем, заработатьавторитет неустрашимого борца? Потом решила, что это несправедливые подозрения.

— Мне очень жаль, что так получилось, родная.

— Мне тоже. Я думаю, со мной все будет впорядке. — Кизия подошла к Люку сзади, положила руки ему на плечи ипоцеловала в затылок. От него приятно пахло сигарным дымом. Люк собирался «навойну». В который уже раз.

— Лукас… — Кизия поколебалась, но потом решила, чтодолжна поговорить с ним.