сжатие пространства требовало неимоверных усилий. Поэтому, переместившись несколько раз от звезды к звезде, Арк надолго повис в пустоте, медленно дрейфуя в поле притяжения красного гиганта, похожего на исполинский багровый пузырь. Всадник поначалу разглядывал местное солнце, потом ему стало скучно. Однако торопить гиппокрыла было нельзя.

Здешнее светило, несмотря на размеры, не могло развеять тьму окружающего пространства. Неудивительно, что мальчик не заметил, как из этой темноты медленно выплыл черный корабль. Похожий на сплющенный орех, он подкрадывался к дремлющему животному, словно ночной хищник. В какое-то мгновение корабль тенью скользнул по диску звезды, и в этот момент Ригель обнаружил его. Он знал, что оборотень Нембус тоже прилетел на Оливию на черном корабле, хотя и меньшего размера, и потому выхватил детектор зла. Даже неяркого света от красного гиганта было достаточно, чтобы разглядеть, что прозрачное окошечко налилось тьмой. Сомнений не было. На борту этого зловещего объекта находились оборотни. И, судя по тому, что его силуэт с каждым мгновением становился все отчетливее, корабль явно шел на сближение.

Ригель не испугался, нет — дети Звездной Сферы не из пугливых, — он лишь почувствовал холодную ярость бойца, хотя и не знал слова «ярость». Пусть подойдут поближе. Пусть только высунутся. Он взял пара-лизатор-«выручалочку» наизготовку. Черный корабль уже заслонил собой гигантский диск звезды, и гиппокрыл с маленьким всадником погрузились в тень. Ощутив опасность, угрожающую ее подопечному, активизировалась «нянька». Особенности голографической проекции таковы, что объемное изображение обладает некоторыми свойствами материальных объектов. Биофантом «няньки» при необходимости мог стать почти непробиваемым щитом для ребенка, не говоря уже о том, чтобы искусно созданной иллюзией обмануть нападающего. Как бы ни относился мальчик к своей опекунше в мирной, обыденной жизни, сейчас он был ей благодарен.

Проснулся и Арк. Обнаружив рядом с собой неизвестный объект, гиппокрыл инстинктивно совершил прыжок и вместе со своим седоком оказался за тридевять парсек. Теперь рядом не было ни одного светила. Далекие маяки звезд озаряли лишь одинокую блуждающую планету, странствующую под воздействием разных полей тяготения, словно бильярдный шар, отскакивающий от бортика к бортику. Не успел Ригель выдохнуть с облегчением, как неподалеку снова возник черный силуэт вражеского корабля. Пришлось Арку совершить новый прыжок. Теперь всадник и его конь очутились в системе голубой звезды, своим ослепительным блеском затмившей все остальные светочи. К сожалению, этот блеск не помешал преследователям обнаружить гиппокрыла и снова пойти с ним на сближение. Стремясь оторваться от них, Арк опять сжал пространство.

Ни солнц, ни планет рядом на этот раз не оказалось, но звезды все же что-то заслоняло. В первое мгновение Ригель подумал, что это вражеский корабль. Однако силуэт был воистину огромен и имел продолговатую, вытянутую по двум осям форму. Масса его тоже была значительна, потому что крылатого коня вместе с мальчишкой, который с тревогой вглядывался в непонятное образование, неудержимо повлекло в его сторону. Гиппокрыл попытался совершить новый прыжок, но то ли потому, что силы его иссякли, то ли по какой-то иной причине судорожное движение лишь подтолкнуло его к неизвестному объекту. И когда тот стал ближе, Ригель, к своему ужасу — у любого сферолюда существует предел храбрости, — увидел исполинскую руку, которая вытянулась в его сторону. Она была протяженной, словно горный хребет.

Мальчик невольно зажмурился, ожидая, что этот «хребет» обрушится сейчас на его голову, но ничего не происходило. Тогда он рискнул открыть глаза и взглянуть вверх. Даже слабого сияния далеких светил было достаточно, чтобы разобрать длинные зазубренные шипы, торчащие из локтя. Каждый такой шип размерами и формой напоминал прихотливо изогнутую скалу. Проследив взглядом направление, в котором тянулась эта невероятная рука, Ригель разглядел округлый силуэт черного корабля, который теперь казался совсем крохотным. Рука неведомого верзилы оканчивалась клешней, как у краба. Эта клешня стиснула корабль оборотней и расколола его, словно тот и впрямь был скорлупой гнилого ореха. Ригелю даже почудилось, что он слышит треск, хотя, конечно, этого быть не могло. В одно мгновение от корпуса корабля преследователей остались лишь разлетевшиеся во все стороны обломки.

Однако радоваться было рано. С исчезновением вражеского корабля угроза не миновала. Гиппокрыла неудержимо влекло к груди верзилы, которая казалась целой горной страной с вершинами выпирающих мышц, перевалами ключиц и ущельями морщин грубой, словно растрескавшейся кожи. Вблизи стало видно, что эти трещины источают слабое фиолетовое сияние. Через несколько мгновений стало ясно, что крылатого коня вместе с всадником втягивает в одну из трещин. Еще через мгновение справа и слева выросли серые, шероховатые с виду стены, как если бы Арк и Ригель и впрямь провалились в горное ущелье, с той лишь разницей, что у этого ущелья не было дна. Почувствовав давление воздуха, гиппокрыл развернул крылья, и падение перешло в парение.

Как это ни удивительно, но внутри верзилы оказался целый мир. И даже не один. В колоссальной полости, которую невозможно было охватить взглядом, плавали самые настоящие планеты. Они вращались вокруг единого источника света, в котором словно смешались лучи множества разноцветных солнц. При этом ни одна из планет не сталкивалась с соседней. Мальчик явственно различал их поверхности. На одних шумели бесконечные леса, разделенные реками и морями. На других раскинули свои металлические и каменные щупальца, стиснув ими природу, громадные города. С большой высоты трудно было разглядеть, какие существа обитают на этих планетах, казалось, что все эти миры лишь пестрые игрушки, которые кто-то разложил перед единственным здесь ребенком, что парил над ними верхом на крылатом коне.

Ригель почувствовал, что и впрямь пора уже сделать выбор и опуститься на одну из вращающихся в общем хороводе планет. Путешествие и тревога измотали его. Да и Арку требовался отдых. Поэтому, натянув поводья, мальчик направил гиппокрыла вниз, к миру, который радовал обилием света и воды. Крылатый конь опустился на лужайку, поросшую красными цветами. В тени деревьев протекал ручей. Юный связной выскользнул из седла и с наслаждением растянулся на траве. Бдительная «нянька» немедленно оказалась рядом и стала прощупывать окружающее пространство сверхчувствительными сенсорами. Арк напился из ручья, обнюхал траву и принялся безмятежно ощипывать ее, словно был на родной планете. Ригель несколько минут лежал, глядя, как проплывают в розово-фиолетовом небе планеты, а затем незаметно для самого себя уснул.

…Ему приснился странный сон. Из-за деревьев на берегу ручья вышел белобородый старик. Мальчик никогда не видел таких. Даже очень пожилые сферолюды, разменявшие не одну сотню лет, выглядели моложаво. Тем более никто из них не носил бород и усов. К тому же старик был облачен в длинные, ослепительно белые одежды