— В дурачка? — повернул голову Никанор, прикидываясь наивным.

— Кто ж сегодня в такие игры играет? — усмехнулся Лукавый, и в его руках появилась новенькая колода. — В очко, свару, преферанс.

— Преферанс в машине? — не удержался и водитель.

— Ну, в свару.

Руки Степана профессионально перетасовывали колоду карт.

— На деньги не играю, — заявил пассажир с седыми висками.

— Может, с тобой перекинемся? — повернулся Лукавый к Груздеву.

— Я тоже пас, — отмахнулся тот от назойливого парня.

— Ну вы, ребятки, даете. Я только хочу дорожку скоротать. Ставки минимальные. Проиграть не жалко, а выигрыш на карманные расходы не помешает.

— Ну хорошо, сдавайте, — неожиданно согласился Владислав Яковлевич, — рискну командировочными.

— Другое дело, — потер руки Степан и протянул ему колоду сдвинуть. Несколько раз подряд выиграл Никанор.

— Растяпа, — толкнула локтем липовая жена липового мужа. — На меня тоже сдавай.

Теперь уже в салоне автомобиля три азартных человека разыгрывали небольшую свару, а Василий наблюдал за ними с интересом. Счастье вновь улыбнулось пассажиру на переднем сиденье. Семейная парочка притихла, но игру не прекращала.

— Вы, молодой человек, играли когда-нибудь в свару? — поинтересовался выигрывающий у Груздева.

Никто и не замечал, что машина двигается по трассе с черепашьей скоростью.

— Пробовал в армии, на спички. Так себе, ничего сложного: повезет — не повезет.

— Сдавайте карты и на него, — обратился Никанор к банкующему, — я поставлю двойную ставку на кон.

— Не надо, — возразил было Василий, но тот его и слушать не захотел.

— С навара не жалко.

Лукавый уже бойко раскидывал карты на всех, кроме водителя, который выпал из общего поля зрения. А Груздев таким необычным способом, помимо воли, был втянут в аферу, о которой и не подозревал. Удача мгновенно перешла на его сторону, и он вернул ставку Никанору, но теперь и его уже захватил азарт и он втянулся в игру. Сам не заметил, как потерял выигрыш и в ход пошли личные денежки, которые не успевал извлекать из сумки, и они таяли на глазах. Только проиграв более половины, он спохватился.

— Все, и так окончательно голову потерял.

Он представил, какой нагоняй получит от отца за проигранные деньги, и поморщился. Настроение испортилось.

Владислав Яковлевич проигрался еще раньше и давно уже был сторонним наблюдателем, не скрывая своего расположения к Василию.

— Дело житейское, — с безразличием отозвался Лукавый. — Но могу дать шанс отыграться.

— Каким образом? — заинтересовался Груздев.

— На квит. Сдаю на двоих, а на кон выставляется вся сумма, которую ты спустил: пан или пропал.

Василий задумался, но затем высыпал из сумки оставшуюся сумму на колени и пересчитал пачки.

— Не хватает.

— Ну и пусть. Я сегодня добренький: сколько осталось — на все, что проиграл.

— Что это ты распоряжаешься один, — вмешалась Ушлая, разыгрывая жадную жену, не желающую расставаться с выигрышем.

— Не лезь, Зойка, — цыкнул на нее мнимый муж. — Мы если и теряем, то не свои, а у человека появляется возможность остаться при своих.

Молодая женщина обиженно поджала губы и отвернула голову в сторону.

— Я с тобой потом поговорю, — пригрозила она.

— Сдавать? — поинтересовался Лукавый у горе-предпринимателя.

Тот с жалостью посмотрел на понурого Никанора и предложил:

— Послушай, Степан, сам же сказал, что тебе терять нечего.

— Ну и что из этого следует? Вернуть твои денежки без игры?

— Нет. Но если удача улыбнется мне, то ты отдашь и Владиславу Яковлевичу его проигрыш.

— Надо же какое благородство встречается в наши дни, — усмехнулся карточный шулер.

Зоя потянула его за рукав, словно предостерегая от опрометчивого шага.

— Отстань, — отдернул он свою руку. — Я согласен.

Они разыграли полный драматизма кон. Груздеву пришли все три карты одной масти. Насчитав тридцать одно очко, он с трудом скрывал радость. На поверку же и у Лукавого карты оказались одной масти, но на одно очко больше. Василий переживал по-настоящему трагичный момент: двухлетние сбережения отца перекочевали к постороннему в течение каких-нибудь сорока минут. Пока он приходил в себя, Зоя попросила водителя остановить машину.

— Зачем ты их высадил? — очнулся проигравший и дернул водителя за плечо.

— А в чем, собственно, дело, они заплатили, как и договаривались, — возмутился Семен, дернув плечом.

— Но меня-то последней копейки лишили. Сдай назад, — в форме приказа потребовал буквально взбешенный Груздев.

— Меня взаимоотношения между пассажирами не касаются, — пробурчал водитель, но назад сдал.

Груздев пулей выскочил из салона. Никанор поспешно пропустил его, но семейная парочка как сквозь землю провалилась.

— У меня даже нет денег на обратный билет, — пожаловался парень, вернувшись к автомобилю.

— Мы едем или нет, мне семью кормить надо, — подал голос Семен.

— Вы езжайте, а я, пожалуй, останусь с молодым человеком, — участливо сказал Владислав Яковлевич.

— А кто заплатит за проезд?

— К сожалению, нечем. Оставь координаты, деньги вышлю по возвращении домой, — предложил выход Владислав Яковлевич.

— Да ну вас, — махнул рукой раздосадованный с виду водитель, хлопнул дверцей и укатил не попрощавшись.

— Я сочувствую вам, Василий.

— Да ладно, — отозвался собеседник обескровленными губами. Он уже смирился с потерей. — Сами не в лучшем положении.

— Не скажи. Опыта у меня побольше, и человек я дальновидный: всегда держу заначку на экстренный случай. — Он распахнул полу пиджака и разорвал подкладку. Оттуда прямо в руки выпал целлофановый пакетик с тоненькой стопкой крупных купюр. — Сколько стоит билет до Оренбурга?

— Вы хотите… — из благодарности Василий порывался обнять спасителя.

— Не стоит проявлять женских нежностей, — отстранился Никанор. — Ты мне сразу по душе пришелся. Как говорится: чем могу, тем помогу. Вот мои координаты в Тюмени, заработаешь, вышлешь долг. Я верю в твою честность, а теперь извини.

Василий так и остался стоять один с пустой спортивной сумкой и с визиткой в вытянутой руке на имя Сбруева Владислава Яковлевича.

Взаимоотношения с падчерицей у Елены Ивановны Самойловой не сложились, но она и не стремилась наладить их и жила в свое удовольствие. Раз-два в год наведывался отец из Америки с дорогими подарками. Совместным предприятием руководил муж, а ей ничего не оставалось, как придумывать для себя развлечения. То, что она является наследницей огромного состояния, превозносило ее до небес даже в собственных глазах. За границу не стремилась, наступили такие времена, когда и в России можно найти применение своим фантазиям, если имеется за душой капитал. Правда, в гостях у отца побывала, но ей там не понравилось.