о своем ранении в свете последних перипетий – во всяком случае двигался как ни в чем не бывало.

– Теперь ты скажи.

Деготь охотно назвал приметы, его слова тоже не слышал никто, кроме бывшего спецназовца. К тому времени, когда днище лодки окунулось в волны, Семен успел уже по быстрому опросить всех и торжественно объявил:

– Три ответа совпали с моим мнением.

«А он неплохой психолог, – подумал Глеб. – Предатель, конечно, забеспокоится. Сам-то он себя, естественно, не назвал. Но если четверо думают одинаково, вполне возможно, его быстро выведут на чистую воду. Пошла игра на нервах: Ершов будет следить, кто первым дернется».

Кто-то вспомнил про раненого абхазца из команды.

– Забирать?

– Да на хрен он сдался? И так перегрузка.

Только Деготь еще оставался на борту, он кричал снизу, поторапливая.

– А ты, командир, нам не нужен, – сказал Глебу Серьга. – Разберемся как-нибудь сами среди своих.

Никто из «пражан» не колебался. Осталось еще четыре с половиной минуты – они успеют грохнуть незнакомца, соскочить в лодку и обрубить концы. «Апсны» сейчас наяривает из последних сил против ветра. Лодку сразу же понесет в противоположную сторону, и взрыв случится на достаточной дистанции.

Сиверов еще мог применить свои боевые качества. Избежать смерти ценой жизни всех остальных. Но цена все еще казалась ему чрезмерной. Слова? Судя по выражениям лиц, вряд ли они могли кого-то остановить.

Слепой все еще не принял окончательного решения, хотя остро чувствовал, как соскальзывает в смертельно опасный цейтнот. В лицо полетели брызги очередной волны, но он не мог даже утереться – любое движение означало немедленный залп из четырех стволов. Если уж шевелить конечностями, надо делать это быстро и целенаправленно.

Он сморгнул, избавляясь от попавшей в глаза черноморской воды, как вдруг со стороны носовой части прозвучал выстрел. Серьга рухнул, как подкошенный, тело его заскользило в сторону по накренившейся палубе. Курносый и Гога резко развернулись, но ответить не успели – еще два выстрела достигли цели.

Глеб не видел, кто именно стрелял, ему не давали покоя взгляд Харитонова и его палец на спусковом крючке. Даже сейчас Шумахер не среагировал на выстрелы, не спустил со Слепого глаз. Палец шевельнулся, приводя в действие безотказный механизм…

Мгновенным движением руки Глеб ударил по стволу, отбрасывая его в сторону. Но от этого не слишком сильного движения упал почему-то и сам Харитонов. Когда он рухнул навзничь, Глеб увидел на левой стороне спины два отверстия от пуль.

Глава 39

Вжавшись в стенку, Глеб сжал обеими руками пистолет с глушителем. Он всегда гордился своим самообладанием и давно уже не был так близок к точке кипения.

На палубу вышли несколько человек в одинаковых водонепроницаемых костюмах, плотно облегающих тело, и резиновой обуви. Они не спешили, не пригибались, укрываясь от обстрела. В общем и целом они вели себя примерно так же, Сиверов вел себя недавно под дулами своей команды.

Глеб уже понял, в чем дело, и не стрелял. Когда один из незнакомцев показал ему запаянное в прозрачный пластик удостоверение ФСБ, это не стало для Глеба неожиданной новостью.

– Хотя бы Дегтя не трогайте. Или с ним уже все?

Незнакомец спрятал удостоверение и кивнул. У Глеба не было оснований ему не верить, но все же он приблизился к борту в надежде на чудо. Привязанная двумя канатами шлюпка продолжала стучать бортом о белый борт катера. Денис лежал в ней лицом вниз, свесив одну руку за борт. Будто решил проверить температуру воды и был укушен за палец каким-то смертельно ядовитым морским существом.

– Что вы натворили? – устало сказал Глеб, глядя в пустоту, где морские валы превращались в клубящиеся облака.

– Спасли вас, – буднично ответил незнакомый голос.

– Чушь собачья. Они бы не стали меня убивать.

– Помните, еще в советское время одна семья держала дома маленьких зверят: льва, пантеру. Потом зверята подросли и сняли с кого-то скальп когтями. Криминальный контингент – тоже зверье. Может лизать в щеку, может даже разговаривать по-человечьи. Потом возьмет и шею перекусит.

– Мне? Вам сказали, что я школьный учитель ботаники? – спросил Слепой, не пытаясь скрыть свою ярость.

Он понимал все бесполезность пустого разговора, неспособного оживить убитых. Даже ошибки своей этот капитан никогда не признает.

– Мне вас рекомендовали с самой лучшей стороны. Даже имени и фамилии не назвали – это просто отличная рекомендация. Но у больших профессионалов есть один недостаток: чувство опасности притупляется.

Несколько человек, появившихся с капитаном из ниоткуда, тихо переговаривались на палубе, заваленной трупами. Никто никуда не спешил. Казалось, и шторм не волнует этих людей – пока они на борту, с «Апсны» не случится ничего плохого.

Взрыв в трюме должен был случиться уже восемь минут назад. Глеб не сомневался в качестве взрывного устройства. Отключили его или просто перенесли взрыв на более поздний срок?

– Собираться надо, Слепой, – вздохнул капитан, как будто понял ход мыслей Сиверова. – Скоро эта штука начнет воду взахлеб глотать.

– Столько возиться с людьми, чтобы вы в одну секунду напортачили. Вам вообще объяснили в чем дело?

– В любом случае предатель понес заслуженное наказание, – пожал плечами офицер.

Махнув рукой, Глеб стал затаскивать трупы «своих» один за другим в помещение палубной надстройки. Ему хотели помочь, но он жестом отказался от помощи. Даже труп Дегтя в одиночку перетянул из лодки на борт и присоединил к остальным.

Может, он и не был таким спецом по замкам, как Гога, но умел с ними обращаться. Дверь была глухой, он не мог просунуть руку сквозь разбитое стекло и защелкнуть замок изнутри. Но без особых проблем сделал это снаружи, несмотря на отсутствие ключа.

Теперь морское течение не могло унести никого из пятерых. Появилась возможность поднять их через некоторое время на поверхность и захоронить по-людски, на кладбище.

Покончив с последним своим делом на борту, Слепой спрыгнул во вместительный резиновый бот, на котором капитан ФСБ умудрился подплыть к «Апсны» с несколькими своими бойцами. Скоро белый катер настолько уменьшился в размерах, что мог бы поместиться в спичечном коробке.

Взрыв