и что самые щедрые пожертвования на проведение социальных исследований в Германии дал еврей-зерноторговец, профинансировавший создание института Маркса во Франкфуртском университете, но, вопреки утверждениям нацистов, немецкий марксизм не был продуктом еврейских маклеров.

Лозунг «народной солидарности» (Volksgemeinschaft) приобрел такую власть над сознанием немцев, что никто не отважился выступить против нацистов, когда те нанесли последний удар. Нацисты обманули ожидания очень многих своих прежних сторонников. Большой бизнес, землевладельцы и крестьяне, ремесленники, лавочники и церкви – все были разочарованы. Но престиж главных элементов нацистского символа веры – национализма и социализма – был столь высок, что это недовольство не имело никаких практических последствий.

С властью нацистов может покончить лишь одно: военное поражение. Экономическая блокада и бомбежки немецких городов британской и американской авиацией в конце концов убедят немцев, что нацизм – не лучший путь к процветанию страны.

4. Версальский договор

Четыре мирных договора – Версальский, Сен-Жерменский, Трианонский и Севрский{109} – являют собой пример дипломатической топорности, не имеющей аналогов в истории. Они войдут в историю как редкостный пример политического провала. Их целью было установление прочного мира, а результатом стал вначале целый ряд малых войн, а затем новая и еще более ужасная мировая война. Они были заключены с целью оградить независимость малых государств, а в итоге были поглощены и исчезли с политической карты мира Австрия, Абиссиния, Албания, Чехословакия. Они должны были сделать мир более демократичным, а мир получил Сталина, Гитлера, Муссолини, Франко, Хорти.

При этом наиболее распространенный упрек, предъявляемый Версальскому договору, совершенно необоснован. Немецкой пропаганде удалось убедить общественное мнение англосаксонских стран в том, что условия договора были крайне несправедливы по отношению к Германии, что созданные им трудности ввергли немцев в пучину отчаяния, и поэтому нацизм и мировая война являются результатом этого бесчестного обращения с Германией. Все это не соответствует действительности. Упомянутые выше четыре договора установили в Европе крайне неудовлетворительный политический порядок. При разрешении проблем Восточной Европы было проявлено такое пренебрежение реальными обстоятельствами, что там возник настоящий хаос. Но Версальский договор не был несправедлив по отношению к Германии и не являлся причиной нищеты и отчаяния. Если бы положения договора выполнялись должным образом, Германия не смогла бы перевооружиться и опять ринуться в атаку. Беда была не в том, что договор был так уж невыносим для Германии, а в том, что державы-победительницы позволили Германии нарушить ряд его важнейших требований.

Договор обязал Германию уступить территории, завоеванные Пруссией, население которых по большей части не говорило на немецком языке и было крайне недовольно присоединением к Германии. Все притязания Германии на эти территории покоились только на факте завоевания. Когда рейх принудили вернуть территории, некогда завоеванные Гогенцоллернами, это не было, вопреки обычным утверждениям немецких пропагандистов, самым постыдным грабежом в истории человечества. Излюбленным предметом немецкой пропаганды был Польский коридор. Что, надрывались нацисты и их зарубежные друзья, сказали бы Британия или Франция, если бы у них отняли кусок земли, разъединив страну на две части, и все для того, чтобы другая страна получила выход к морю? Во всем мире такие пассажи производили сильное впечатление на публику. Сами поляки не помогли прояснить этот вопрос. В те годы ими правила коррумпированная и некомпетентная олигархия, и правящей клике не хватило интеллектуальных способностей, чтобы отразить натиск немецкой пропаганды.

Истина заключается в следующем. В Средние века тевтонские рыцари завоевали страну, известную сегодня как прусская провинция Восточная Пруссия. Но их попытки захватить территорию, которая в 1914 г. была известна как Западная Пруссия, провалились. В силу этого Восточная Пруссия не граничит с Германской империей. Между западными границами Восточной Пруссии и восточными границами Священной империи лежит кусок земли, входивший в состав Польши, где жили поляки и правили польские короли. Эта территория, известная как Западная Пруссия, при первом разделе Польши в 1772 г. была аннексирована Пруссией. Важно понимать, что Западная Пруссия (точно так же, как прусская провинция Познань), была аннексирована Пруссией, а не Германской империей. Эти провинции не принадлежали ни Священной империи, распущенной в 1806 г., ни Конфедерации германских государств, которая в период 1815–1866 гг. была политической формой объединения немецкого народа. Они являлись «частной собственностью» королей Пруссии. Тот факт, что король Пруссии в качестве курфюрста Бранденбургского и герцога Померанского был членом Священной империи и Конфедерации германских государств, с правовой и конституционной точки зрения имел не большее значение, чем аналогичный факт для Великобритании, где король Англии в качестве курфюрста (а позднее и короля) Гановера был князем Священной империи, а позднее и членом Конфедерации германских государств. До 1866 г. эти провинции были так же связаны с Германией, как Виргиния или Массачусетс в 1714–1776 гг. или Шотландия в 1714–1837 гг. Они были иностранными государствами, которыми правили князья, по совместительству являвшиеся правителями одного из германских государств.

Только в 1866 г. король Пруссии своим суверенным решением включил эти территории в Северогерманский союз, а в 1871 г. – и в Германский рейх. Согласия жителей этих территорий не спросили. По сути дела, они были не согласны. Они выбрали в рейхстаг Германии польских депутатов, и те тщательно блюли там свой польский язык и охраняли польские традиции. В течение 50 лет они противились любой попытке онемечивания. Когда Версальский договор восстановил польскую независимость и вернул Польше территории Западной Пруссии и Познани, это не было актом предоставления Польше коридора. Просто были ликвидированы последствия завоевания, совершенного некогда Пруссией (не Германией). Ни поляки, ни устроители мирной конференции не виноваты в том, что тевтонские рыцари завоевали страну, не граничившую с территорией Рейха. Версальский договор вернул Эльзас и Лотарингию Франции, а северный Шлезвиг – Дании. И в этих случаях Германия не была ограблена. Население этих стран ожесточенно сопротивлялось немецкому господству и стремилось к освобождению. У Германии было единственное основание для угнетения этих народов – завоевание. Логическим следствием поражения был возврат некогда завоеванного.

Кроме того, жестокой критике подверглись решения мирного договора о репарациях. Войска Германии опустошили значительную часть Бельгии и северо-восточной Франции. Кто должен был платить за восстановление этих мест? Франция и Бельгия, подвергшиеся нападению, или Германия – агрессор? Победители или побежденные? На переговорах было принято решение, что платить должна Германия.

Мы здесь не станем входить в детальное обсуждение проблемы репараций. Достаточно установить, действительно ли репарационные платежи несли голод и нищету для народа Германии. Давайте посмотрим, каковы были доходы и репарационные платежи Германии в период 1925–1930 гг.

Утверждение, что эти выплаты сделали Германию нищей