– Да брось, Север. – Ган заставил себя улыбнуться, хотя ему было совсем не весело. – Мы оба помним, как ты выглядел до того, как нацепил эту маску… Я оказал тебе услугу.

– Закрой рот, щенок, – любезно сказал человек в маске таким тоном, что издалека стражи наверняка сочли бы, что они ведут самую что ни на есть светскую беседу. – Ты и так слишком много болтаешь. Я наблюдал за тобой, Ган. Только такой идиот, как ты, мог явиться сюда вместо того, чтобы послать кого-то другого…

– Ты тоже здесь.

– Не по своей воле, уж поверь. Наш вождь боится меня – подозреваю, он хотел от меня избавиться… Ну, это ему еще выйдет боком. – Из маски раздался хриплый скрипучий смешок. – Да, я забыл, насколько ты глуп, и не ожидал увидеть тебя так скоро. Но я надеялся…

– Смотрю, ты остался оптимистом. В наше время жизнь меняется так быстро. Почему ты вообще был уверен, что я жив?

– Я слишком хорошо учил тебя, чтобы допустить мысль о том, что это не так. – Это казалось невероятным, но в голосе Севера Гану послышалось… одобрение? Гордость?

– Ты слишком высокого мнения о своем… обучении. Я обязан тебе если только тем, что никогда больше…

– Ой-ой, – насмешливо хихикнула маска. – Главное – не расплачься. Такой же мямля, как и раньше, да?

Ган молчал. Он действительно вышел из себя – и не собирался повторять эту ошибку дважды.

– Однажды до моей новой общины – временное пристанище, племянник, – долетел слушок о княжестве Агано. В скромности тебе не откажешь, – продолжил Север. – Ну а когда я оказался здесь… У меня появились новые доказательства того, что ты живехонек.

Ган молчал. Дядя всегда обожал уточняющие вопросы. Он не собирался доставлять Северу удовольствие.

– Решил проявить немного самообладания – для разнообразия, а? – вкрадчиво поинтересовался Север. – Славно. Очень славно. Я встретил здесь красивую девчушку – рыжие волосы, складная фигурка. В моем вкусе.

Ган машинально потянулся к поясу, где обычно было оружие. Его движение не укрылось от Севера.

– Представь себе, у нее был твой портрет. Так трогательно. Мы с ней мило поболтали. Она очень… дружелюбная, ты знал?

Ган глубоко вдохнул – воздух был морозным и обжег горло.

– Что, новая подружка? А что случилось со старой – той, светленькой, не от мира сего? – Его дядя сокрушенно покачал головой. – Что, не уберег, м-м? Самоуверенность юности…

– Ты ждал удачного момента, чтобы заговорить меня до смерти? – холодно спросил Ган. – Что тебе нужно? Хочешь, чтобы на этот раз я довел дело до конца?

– Правильный вопрос. – Человек в маске довольно кивнул. – Я мог бы убить тебя сразу, как узнал. Но в Красном городе это, к сожалению, непросто сделать. У меня здесь свои цели. Я не могу убивать людей направо и налево. – Он горестно вздохнул. – И привлекать к себе лишнее внимание.

– Сочувствую.

– Спасибо, я почему-то так и думал, что ты, – Север сделал особенный акцент на этом последнем слове, – меня поймешь.

Маска слегка повернулась влево – Север косился на стражей. Ветер усилился, их вряд ли было слышно, но человек в маске понизил голос:

– Здешний вождь рассчитал верно. Послы осторожничают… Они слишком глупы и трусливы. Боятся принимать решения. Ошибиться. Упустить выгоду. Боятся друг друга… Как будто не видят, кто здесь действительно опасен.

– Может, их просто смущает твоя маска, и поэтому они не хотят с тобой дружить. Это что, кровь или ягодный сок?

– Я наблюдал за ними, – продолжил Север, пропустив замечание Гана мимо ушей. – Тупые трусливые овцы. – Он грязно выругался. – Бесполезные… Но теперь ты здесь.

– И что?

Север пожал плечами:

– Я тебя знаю, мальчик. Я знаю, что мы хотим одного и того же. Узнать, что за козырь у него в рукаве, так? Давай выясним.

– Что? – Ган слегка тряхнул головой – оставалась небольшая вероятность, что весь этот разговор ему просто снится. – Я повторюсь, если ты не понял с первого раза: я жалею, что ты остался в живых. С чего мне объединяться с… тобой?

– Я в тебе не сомневался. Ты хочешь убить меня еще разок… Я могу это понять. Ты, очевидно, будешь разочарован, если честь убить меня выпадет кому-то другому… Как и я буду очень, очень, очень сильно разочарован, если кто-то прикончит тебя раньше, чем я займусь этим… лично и вдумчиво – очень вдумчиво, поверь мне! – Человек в маске погрозил Гану пальцем. – Поэтому я и не могу доверять здесь кому-то больше, чем тебе.

– Ты окончательно выжил из ума.

– …Я предлагаю тебе сделку, племянник. У меня есть способ выбраться отсюда – маленькая сделка… Маленький дирижабль. Давай разберемся с тем, что происходит здесь, вместе. Прикроем друг друга… А потом, когда все будет позади, уладим нашу маленькую проблему. Когда убью тебя, твоих людей не трону, даю слово. Ты знаешь – слово я не нарушаю. Что скажешь?

– О чем? О союзе с сумасшедшим психопатом?

– Ясно. – Маска горестно вздохнула. – Такой же слюнтяй, как твоя чокнутая мамаша.

– Закрой рот. – Ган сам удивился тому, как спокойно звучит его голос. – И никогда, никогда снова не говори о ней – или я убью тебя – здесь, сейчас… И оружие мне не понадобится.

Человек в маске примирительным жестом выставил ладони перед собой, как будто защищаясь:

– Ну, успокойся… Не стоило мне говорить о ней. Извини, племянник. Видишь, я извинился. Ну что, теперь мы друзья? Или для этого мне нужно назвать тебя князем?

Ган стиснул зубы и прибавил шагу – он чувствовал: одно слово, и его захлестнет волна – густая, горячая волна крови, стучащей в висках. Если такое случалось с ним – как когда он шел на Болотного хозяина, – он не слишком хорошо контролировал себя. И тогда ему было уже не до предосторожностей.

– Ган!

Он обернулся. Со стороны Красного замка им с Севером навстречу шли Саша и Тоша. Тоша махал ему рукой и улыбался. Саша опасливо косилась на Севера. За спиной у них со скучающим видом маячили неизменные стражи.

– Смотрю, ты обезопасил себя, – насмешливо заметил Север. – Какие могучие воины. Впрочем, про девчонку – как мужчина мужчину – я могу тебя понять. Рыженькая в курсе?

– Оставь в покое меня и моих людей, – сказал Ган. Он больше не чувствовал ни гнева, ни изумления. Почему-то мысль о том, что Север остался жив – а значит, его придется убивать снова, – не вызывала ничего, кроме усталости.

– Как прикажете, князь. Подумаете о моем предложении?

– Подумаю, – прошептал Ган, отворачиваясь от Севера, и бросил через плечо: – Но если скажешь кому-то из моих людей – Кае, Тоше, Саше, любому… о том, кто ты… долго думать не стану.

– Не вопрос, князь, – насмешливо отозвался человек в маске. – Дело семейное… Лишние нам не нужны.

Кая