– Я хочу что-то подарить тебе, – сказал он, и Кая непонимающе хмыкнула:

– Зачем?

– Так уж принято, моя леди. – От ее волос пахло углем, травой, яблочным пирогом. Что в ней было такого? Меньше всего ему хотелось думать об этом именно сейчас.

Он почувствовал, как рука Каи взлетает вверх, за воротник, а затем она вложила ему в ладонь какую-то маленькую вещицу.

– Раз принято, я сама тебе подарю. – Кая улыбнулась насмешливо, но щеки ее пылали. У него в руке лежал глиняный волчок на кожаном потрепанном шнурке. – Ган, – произнесла она тихо, и он почувствовал, как в животе стало легко и пусто, – я думала о тебе… все это время.

– Я тоже, – прошептал он, прижимая ее к себе. Комната вокруг качалась, как лодка на волнах. – Я тоже, Кая. – Кажется, равновесие было утрачено окончательно. В тот самый миг, целуя ее, Ган легко распрощался с ним – как быстро прощался в своей жизни со всем, что становилось лишним.

Он хотел лечь спать сразу после того, как она уйдет, – чтобы набраться сил перед завтрашним днем, но не смог себя заставить. Он должен был чувствовать усталость, но сил, казалось, хватило бы на десятерых.

Если бы он был в Агано, приказал бы приготовить Геза – как там сейчас Гез? – вывел бы его за ворота и пустился галопом по свободным лесным дорогам. Ветер свистел бы в ушах громко, прогоняя все мысли о том, что одна кротовая нора или кочка могут погубить и его, и коня.

Он ходил из стороны в сторону по комнате, чувствуя, как кровь стучит в висках, когда в дверь тихонько поскреблись. Ган потянулся было к ручке, но услышал недоуменные голоса Саши и Тоши.

Ему никого не хотелось видеть сейчас, в особенности – их, поэтому он дождался, пока голоса смолкнут, а затем и шаги стихнут вдали. Только тогда он накинул свою старую куртку. Все остальные, даже Саша с Тошей, с радостью сменили свою старую одежду на подаренную Сандром. Но его от красного уже воротило.

Он тихо прошел по пустым коридорам и вскоре очутился у выхода. Стражи были тут как тут – человек десять. Они смолкли при виде Гана, напряглись. Кажется, эти парни даже по нужде не отходили, не предприняв сперва всевозможных предосторожностей. Очень заботливо. Ган криво усмехнулся.

– Я хочу выйти прогуляться перед сном.

Стражи кивнули.

– Мы вас проводим, господин, – сказал один из них – темноволосый, низкорослый. Если понадобится, с ним легко справиться. С виду он крепкий, но неповоротливый.

– Очень любезно с вашей стороны.

Один из них открыл перед ним дверь, и Ган вышел на улицу. Двое стражей, в том числе темноволосый, последовали за ним – на почтительном расстоянии, но неотвязно. Это было примерно как гулять с цепью на ноге – со временем можно привыкнуть, но звенья то и дело звякают о камень, цепь цепляется о ветку или сугроб, так что совсем забыть не получится.

Ему необходимо, совершенно необходимо найти способ выбраться из комнаты без охраны. Что-то в глазах темнокожей женщины, с которой он говорил за обедом, подсказывало: она наверняка уже знает способ.

Конечно, можно попробовать подкупить стражей, но к этому последнему средству Ган собирался прибегнуть только в крайнем случае. В конце концов, если страж расскажет об этом Сандру, второй попытки не будет. Но найти способ избавиться от слежки жизненно необходимо: они с Каей должны попасть в лабораторию… На кого, кроме нее, он может положиться? На Тошу – безусловно. На Сашу – с поправкой на то, что с Каей ее сталкивать не стоит. На девчонку, работающую в лаборатории, – если ей и вправду можно доверять… В этом он совсем не был уверен. Он редко полагался на кого-то с чужих слов… Но достаточно часто – на интуицию, случай, неразбериху.

У него слишком мало людей, чтобы перехватить управление Красным городом, – а значит, для начала нужно узнать больше о Сандре и сделать это, не привлекая к себе внимания. Тот, кто найдет компромат на Сандра, получит мощный инструмент для объединения общин – не под флагом Красного города, а против него. Конечно, сейчас чужаков слишком мало, чтобы представлять серьезную угрозу, но ведь за каждым из них стоят люди… В лаборатории может быть мощное оружие – если это так, хватит ли ему знаний и сил, чтобы воспользоваться им первым?

Он прибавил шагу. Площадь была подсвечена газовыми огнями, плохо различимыми из-за зарядившего опять снега с дождем. Стражи тоже ускорились. Им-то точно не в радость гулять по такой погодке.

Ган знал по опыту: не стоит бояться хаоса, неразберихи и суеты – только из них и может родиться новый порядок. Именно так появилось Аганское княжество. Он вспомнил искаженное яростью дядино лицо и усмехнулся.

– Отвратительная погодка!

Около него, с парой стражей за спиной, стоял высокий человек в лохматой шубе, полностью скрывавшей очертания тела. Но не узнать красно-синюю маску под капюшоном было невозможно.

– Пожалуй, – отозвался Ган. – Но думается в такую хорошо.

– Погуляйте вместе, ребята, – бодро проговорил человек в маске, на этот раз обращаясь к стражам, и те покорно присоединились к сопровождающим Гана. Их взгляды ничего не выражали. – Мы пройдемся вместе. Не так ли… князь?

– Почему бы и нет, – сказал Ган, равняясь с человеком в маске и нащупывая заточенную отвертку в кармане куртки – на всякий случай. В конце концов, обзаводиться связями – всегда полезно. – Нас не представили.

– Но ведь нам это и не нужно, разве нет? – Человек в маске понизил голос. Стражи все еще шли за ними, но Гану вдруг показалось, что на этот раз они держались чуть дальше. Ветер шумел, и их разговор наверняка не был слышен. Редкие прохожие спешили мимо, высоко подняв воротники и надвинув на лицо капюшоны. – Ну же, напрягите вашу память, князь… Ган. Не разочаровывайте меня.

Внутри вдруг второй раз за день стало пусто – не так, как после ухода Каи. Пусто и холодно – бесконечно холодно.

– Не может быть, – сказал Ган. Он с удовлетворением отметил, что его голос звучит все так же ровно и дружелюбно, как в начале разговора. Стражи не услышат в интонациях ничего подозрительного – а слов с такого расстояния точно не разобрать. – Я оставил тебя там… Ты должен был умереть.

– Ну прости, что разочаровал, племянник, – ответил человек в маске. Его голос звучал веселее прежнего.

– Ничего, дядя. Разом больше, разом меньше.

Они помолчали. Ган вдруг понял, что не знает, что делать, – впервые по-настоящему не знает.

Человек в маске нарушил молчание:

– Вероятно, тебе интересно, как я остался в живых?

– Ты ошибаешься, – каждое слово давалось с трудом, – мне это совершенно не интересно.

– Неужели? – Человек в маске хмыкнул. – Как жаль. Полагаю, ты также не хочешь посмотреть, что сделалось с моим лицом после того, как ты ударил меня прямо…

– На этот раз ты прав.

– И все же однажды тебе придется. – Голос человека в маске ощутимо изменился, и Ган бросил взгляд в сторону стражей. – Придется полюбоваться тем, что ты сделал.