— Зачем? Конечно, нет. Почему ты спрашиваешь?

— Мне просто интересно. — Она выглядела несколькосмущенной, казалось, ее занимала какая-то мысль, но Сара не могла понять, чтобыло у девушки на уме. Раньше Эмануэль никогда не задавала подобных вопросов.

— Почему ты задаешь такие вопросы, Эмануэль? —Сара знала, что и прежде у нее случались денежные затруднения, связанные сучастием ее брата в Сопротивлении, во время войны, позднее — с черным рынком,но сейчас она понятия не имела, что замышляет Эмануэль.

— Есть люди… которые иногда нуждаются в деньгах. Мнеинтересно, не мог бы мсье герцог одолжить им деньги?

— Ты имеешь в виду, просто дать им деньги. Простотак? — Сара немного удивилась, и Эмануэль, казалось, задумалась.

— Возможно, не просто так. Что, если они продадутчто-нибудь?

— Ты имеешь в виду продукты? — Сара все еще немогла понять, чего она добивается. Она закончила месить хлеб и вытерла руки,недоуменно глядя на Эмануэль. Она всегда относилась к ней с доверием, но сейчасу Сары появилось какое-то предчувствие. — Ты говоришь о продуктах илиоборудовании для фермы, Эмануэль?

Она покачала головой и понизила голос, когда заговориласнова:

— Нет… я имею в виду драгоценности… Есть люди… dan lesalentours… в округе, которым нужны деньги, чтобы отремонтировать свои дома,восстановить жизнь… Они прятали вещи… иногда золото… серебро… илидрагоценности… и теперь хотят их продать. — Эмануэль думала о том, какзаработать для себя значительную сумму денег теперь, когда кончилась война. Онане хотела всю жизнь убирать в доме, даже для Вайтфилдов, хотя она их оченьлюбила. И ей в голову пришла эта идея. Она знала, что люди беспокоились, как быпродать золото, серебро, портсигары работы Фаберже, предметы роскоши, которыеони спрятали. Например, она знала женщину в Шамонте, которая хотела продать залюбую сумму великолепное жемчужное ожерелье. Немцы разрушили ее дом, и ей нужныбыли деньги, чтобы его отремонтировать.

Это было своего рода посредничество. Эмануэль зналануждающихся людей, у которых были драгоценности, а у Вайтфилдов были деньги,чтобы помочь этим людям. Она хотела свести их, но не знала, как это сделать.Однако все больше и больше людей обращались к ней, зная, что она свой человек вдоме герцога, они просили ее о помощи. Женщина, у которой было жемчужноеожерелье, приходила к ней уже дважды, приходили еще многие.

Были евреи, которые прятались во время войны, а сейчасвыбрались из своих тайников. Женщины, принимавшие от нацистов дорогие подарки,а теперь желающие избавиться от них. Были драгоценности, которыми оплачивалижизнь или информацию для Сопротивления. И Эмануэль хотела помочь всем этимлюдям, не забывая при этом о себе. Она тоже имела бы от этих сделок небольшиекомиссионные. Но Сара все еще смотрела на нее в замешательстве.

— Но что я буду делать с драгоценностями? — Толькосегодня они достали из-под половых досок ее украшения, спрятанные в комнатеФилиппа.

— Носить их. — Эмануэль улыбнулась. Она хотела бысама купить их, но пока она не могла себе этого позволить. Может быть, когда-нибудь. —Вы сможете потом продать их. Есть много возможностей, мадам.

— Когда-нибудь ты станешь великой женщиной, —улыбнулась ей Сара. Их разделяло всего шесть лет, но Эмануэль отличаласьневероятной предприимчивостью и умела выживать, используя такие способы,которые Саре никогда не пришли бы в голову. Сара обладала внутренней силой ивыносливостью. У Эмануэль Бурже была хитрость.

— Вы не спросите мсье герцога? — сказала она,когда Сара выходила из кухни, неся ему на подносе ленч. Сара заметила, что вголосе Эмануэль прозвучало беспокойство.

— Я скажу ему, — пообещала она, — но ручаюсьтебе, он подумает, что я сошла с ума.

Как ни странно, но оказалось, что Вильям вовсе так не думал.Он был изумлен.

— Какая увлекательная идея. Исключительная девушка, неправда ли? Неплохой способ помочь людям и дать им деньги. Мне это нравится. Янедавно размышлял о том, чем мы могли бы помочь местным жителям. Но мне вголову не пришло ничего подобного. — Он усмехнулся. — Это возможно.Почему бы тебе не сказать Эмануэль, что я принимаю ее предложение, посмотрим,что будет дальше.

А через три дня у входной двери замка в девять утрапозвонили. Когда Сара спустилась по лестнице, она увидела стоящую там женщину впотертом черном платье, когда-то модном и очень дорогом, поношенных туфлях и ссумкой от Гермеса, которую Сара сразу узнала. Женщина была ей незнакома.

— Qui… Да?.. Чем я могу помочь вам?

— En effet… je m'excuse… Я… — Она выглядела испуганнойи все время оглядывалась, словно боялась, что кто-то схватит ее. Приглядевшиськ ней внимательнее, Сара догадалась, что она, по-видимому, еврейка. — Ядолжна извиниться… моя под руга предложила… У меня ужасные проблемы, вашасветлость, моя семья… — Когда она начала объяснять, в ее глазах появилисьслезы.

Сара ласково пригласила ее пройти на кухню и дала ей чашкучаю. Незнакомка объяснила, что вся ее семья во время войны была депортирована вконцентрационные лагеря. Ей единственной удалось уцелеть. Соседи четыре годапрятали ее в погребе. Ее муж был врачом, директором крупного госпиталя вПариже. Но он был депортирован нацистами, так же как ее родители, две сестры идаже сын… Она снова заплакала, а Сара, слушая ее рассказ, едва сдерживаласлезы. Женщина сказала, что ей нужны деньги, чтобы попытаться разыскать их. Онахотела поехать в Германию и в Польшу, в концлагеря, может быть, ей удастсянайти их в списках тех, кто выжил.

— Мадам, я думаю, вам может помочь Красный Крест. Онизанимаются оказанием помощи по всей Европе. — Сара знала, что Вильям ужепожертвовал большую сумму Красному Кресту в Англии.

— Мне хочется поехать самой. А частные организацииочень дороги. И после того как я найду их, или… — Она не могла выговорить этислова. — Я хочу поехать в Палестину. — Она сказала это так, словнотам и в самом деле была земля обетованная. Женщина достала из сумки два большихфутляра. — Я могла бы кое-что продать… Эмануэль сказала, что вы можете…она сказала, что вы очень добры. — И что ее муж очень богат, но мадамВертхайм была хорошо воспитана, чтобы упоминать об этом. Она принесла двафутляра от Ван Клифа, в одном лежало огромное колье с бриллиантами иизумрудами, в другом такой же браслет. Украшения были сделаны словно изкружева. Они великолепно дополняли друг друга. При взгляде на них захватывалодух, так прекрасны были они.

— Я… Боже мой! Какое великолепие! У меня нет слов… —Сара не могла представить, что будет носить даже что-то отдаленно напоминающееэти драгоценности. Перед ней были настоящие произведения искусства, и, конечно,они стоили той суммы, которую просила мадам Вертхайм, но как можно былоназначить цену за что-либо подобное? И пока Сара любовалась украшениями, ей всебольше и больше хотелось приобрести их. А бедная женщина дрожала, молясь, чтобыих купили. — Можно я покажу их своему мужу? Всего на минуту. — Онавзбежала вверх по лестнице, держа в руках оба футляра, и ворвалась в егоспальню. — Ты просто не поверишь этому, — сказала она,задыхаясь. — Там внизу женщина… — Она открыла футляры и вытряхнуласодержимое ему на колени. — И она хочет продать нам это. — Она помахалаперед ним волшебными драгоценностями, и он присвистнул.