льда, что и ночлежка. Тот, кто однажды нарушил слово, не сумел бы вернуть мое доверие ни внешней привлекательностью, ни самыми жаркими поцелуями.

Не говоря ни слова, я по холодному полу направилась к комоду, на котором меня действительно ждала стопка черных вещей. Пока я рассматривала их, выбирая, что мне могло бы подойти, на кровати снова стало тихо. Мне не нужно было даже оборачиваться, чтобы узнать почему. Я ощущала на себе горящие взгляды Ареза, которые будто проникали прямо под кожу. Конечно, заметил, что на мне было – или точнее, чего не было – этой ночью. Из его горла вырвался довольный рык.

– Как хорошо, что я этого раньше не знал…

Я закатила глаза.

– А то была бы тяжелая ночка, да?

Моя язвительная усмешка его совершенно не задела. То есть Арез, конечно, казался застигнутым врасплох, но его это не ошеломило. Более того, он даже одобрительно фыркнул, а потом спокойненько заявил:

– С тобой все ночи тяжелые.

Так, ладно, сама напросилась. И тем не менее я была просто в шоке от того, что он все еще высокомерно полагал, что может обвести меня вокруг пальца. Как будто его поступок не имел последствий. Время показать ему правду.

– Ну, – невозмутимо отозвалась я, – тогда тебе сейчас лучше отвернуться.

Все с тем же невозмутимым видом я начала расстегивать рубашку Тилларда, не обращая внимания на Сира – нет, не провокативно, не эротично, просто как будто его тут и не было. Я даже не думала, что стоит стыдливо повернуться к нему спиной, примеряя вещи Захи. Больно много ему чести было бы. Пусть теперь сам локти грызет, видя, как он мне безразличен.

Когда Арез понял, что я делала, он медленно и громко выдохнул. Звук этот был одновременно и возбужденным, и раздраженным. Только вот его возбуждение больше не находило отклика во мне. Я невозмутимо продолжала расстегивать рубашку, пуговку за пуговкой, а в глазах Ареза бушевали волны чистейшего жидкого золота, лицо же становилось все мрачнее. Когда рубашка была расстегнута, я сбросила ее с плеч. И в этот момент он, выругавшись, поднялся с кровати и направился к умывальнику.

Вот и установились новые границы.

– Сегодня мы поедем в Вальбет, – его голос звучал непостижимо мрачно. Он побрызгал холодной водой себе на лицо, изо всех сил стараясь не смотреть в мою сторону. – Метель снова усилилась, но если мы доберемся до лесов, то справимся.

– Хорошо, – отозвалась я, натягивая через голову мягкую шерстяную тунику. – А я пока останусь здесь и отправлюсь на юг, как только позволят холода. Чем быстрее и дальше мы друг от друга отдалимся, тем скорее утихнет метель. Да и вы вовремя доберетесь до Вальбета.

– Хорошая попытка, но ты поедешь с нами. У нас договор.

– Да, договор, который вы нарушили, сир.

Я осознанно облекла эти слова в максимально вежливую форму, но Арез все равно нервно вздохнул.

– Это была исключительная ситуация…

– Исключительная?! – сердито фыркнула я и скользнула в замшевые брюки Захи. – А кто мне гарантирует, что ничего подобного больше не произойдет?

– Никто.

Снова ответ, который меня совсем не удивил. Удивляли его честность, прямота и отсутствие раскаяния. С тем же успехом он мог влепить мне пощечину.

– Ну в таком случае, – прошипела я, застегивая брюки, – наш договор расторгнут.

Не успела я потянуться за камзолом, как повисла опасная тишина, царапающая мне затылок. Мои инстинкты советовали мне перестать игнорировать Ареза. Поэтому я повернулась и увидела, что он неподвижно смотрит в раковину, вцепившись руками в ее край.

– Если ты этого хочешь, – тихо сказал он.

Внезапно он оттолкнулся от умывальника и подошел ко мне. Его полные губы сейчас были плотно поджаты. С каждым шагом вся благожелательность исчезала из его мимики и осанки, и вот передо мной стоял хладнокровный Сир сиров, которого боялся весь мир.

– Значит, ты в любом случае поедешь с нами в Вальбет, потому что там мы отправим тебя в карцер.

В сердце кольнуло. Это был укол разочарования. Все-таки маленькая наивная часть меня до последнего надеялась, что он меня отпустит. До чего же простодушно. Эх. По крайней мере, теперь я понимала, зачем была нужна. И стало ясно, что именно я должна была делать.

Но как бы там ни было, этот договор я заключила, когда мне нужно было поймать простого убийцу. О спятившем вакаре, политическом заговоре и покушении на королеву речи не шло. И даже если бы шло, я бы ни за что не стала работать с тем, на кого не могу положиться.

Арез стоял передо мной, излучая силу, которую когда-то я воспринимала как защиту, но сейчас она ощущалась как нечто полностью противоположное: как неумолимая безжалостность.

– Ты действительно этого хочешь, Син?

Я бесстрашно подняла подбородок.

– Тебя с самого начала не интересовало, чего я хочу.

Его верхняя губа чуть дернулась, будто он собирался заскрежетать зубами. Однако больше он не шевелился. Некоторое время он просто сверлил меня взглядом, а потом вытащил кинжал и протянул его мне. Я недоуменно моргнула, уставившись на лезвие.

– Возможно, до прибытия к воротам Вальбета ты еще передумаешь, – проговорил Арез, и тон его голоса был острее кинжала в его руке. – Пока же я хочу, чтобы при тебе было оружие. Все не зашло бы так далеко, если бы у тебя была возможность защитить себя.

И что это за логика такая нелепая?!

– Все не зашло бы так далеко, если бы ты не нарушил данное слово.

– Возможно, – прорычал он. – Но у меня были свои причины… А сейчас возьми кинжал!

Что-то предупреждало меня, что испытывать его терпение больше не стоит. Не нужны мне были ни подачки, ни сочувствие, но кинжал, пожалуй, был бы очень даже полезен. Я моментально проглотила гордость и схватила клинок.

– Довольно-таки легкомысленно давать своей пленнице оружие, – фыркнула я. – Нужно быть осторожнее, а то вдруг она вонзит его тебе в спину.

Закатив глаза, он демонстративно повернулся ко мне спиной и направился к умывальнику.

– Жалованье за вчерашний день на ночном столике.

Значит, он не считал меня серьезной опасностью. Яснее дать мне это понять было просто невозможно. Я бы с удовольствием вогнала ему кинжал между лопаток просто из принципа, но я сдержалась. Я не могла допустить, чтобы мой темперамент снова мне навредил.

Завтрака не было. В привычном понимании, по крайней мере. Он состоял из куска хлеба, который Арез бросил мне в пивной. Его настроение было таким же пренебрежительным, как и в самом начале нашего знакомства. Но с этим я жить могла, так я хотя бы чувствовала себя свободнее, чем когда-либо. Я даже смогла незаметно перепрятать настойку для своего отца. Все остальное пусть решит случай. А по дороге в Вальбет мне уж точно подвернется прекрасная возможность для побега. Тот факт, что Инк, по-видимому,