— У вас получилось?

— Полагаю, как хороший душеправ, вы знаете, что время не лечит. Оно лишь заменяет одну боль другой. И предыдущая становится менее отчетливой. Я смог преодолеть душевные страдания, Василий Михайлович.

— И каким же образом?

— Месть, — спокойно ответил мужчина. — На отмщение ушло много времени. Но я не торопился. Потому нашел каждого. И уничтожил всех. Я не мог позволить существовать тем, кто нес ответственность за отнятые жизни моих близких.

Я промолчал, а Лазарев продолжил:

— После Восстания и Смуты, выжившие и оставшиеся в Империи «Упыри» часто совершали кровавые налеты, чтобы показать, что Император не может защитить Империю и верных подданных. Но у них ничего не вышло. Специальный отдел жандармерии, в конце концов, выследил их всех. И уничтожил тех, до кого не добрались родственники убитых.

— Признаться, не знал этих подробностей, — негромко произнес я.

— Но самое страшное, что сейчас история повторяется, мастер Юсупов. Поверьте, с высоты прожитых лет и опыта я вижу картину целиком. Мы погрузились в праздность. Забыли о том, что мы воины и должны стоять на защите Империи от ереси и смуты. Долгие годы после смуты наша родина жила в покое. Развивалась промышленность, строились дороги, возводились города. Но под картинкой хорошей жизни таилась опасность. Взгляните, что происходит в последнее время. Буквально месяц назад было сложно поверить, что городские банды решатся устроить показательные налеты, пробуя жандармерию на прочность. Ответные меры должны быть симметричными. Если их не будет, завтра разбойники начнут убивать стражей закона. А послезавтра резать дворян в их же домах. Я видел, как все начиналось в те давние времена. Мало кто полагал, что первые капли дождя превратятся в потом.

Лазарев говорил очень убежденно. Он верил в каждое сказанное слово, и это подкупало. Даже я невольно задумался о том, что может быть Сергей Иванович прав. А цель изначально благая. Чего хозяину особняка было не занимать — так это харизмы. Он был прирожденным лидером. Их тех людей, которые ведут за собой толпу.

Все носители светлой силы имели повышенную сопротивляемость к манипуляциям. Я не был исключением. И в полной мере ощутил, как от Лазарева исходит мощная волна убеждения. Нет, он не давил на меня и не пытался сломить волю. Но его аура ошеломляла. И с большим усилием воли я смог побороть в себе искушение поддаться на уговоры. Пришлось закусить щеку изнутри до появления во рту соленого привкуса. Это помогло прийти в себя и сохранить трезвое мышление. В голове прояснилось, и я позволил себе легкую улыбку.

— В чем-то вы правы, Сергей Иванович, — согласился я и отставив в сторону пустую чашку. — Но мне нужно подумать.

На мгновенье Лазарев напрягся. Будто не был готов к подобному ответу. Затем откинулся на спинку стула, и на его лице появилось добродушное выражение.

— Вы правы. Над этим стоит думать. А не соглашаться без размышлений и сомнений. Лишь разумные люди наиболее ценные для империи. Ваша семья всегда была верна Императору и Империи. Я бы доверил спину любому из Юсуповых. И я верю в вас. Верю, что вы примете правильное решение.

— Спасибо за понимание. И за беседу. Я почерпнул из нее многое.

Сергей Иванович поднялся на ноги, тем самым давая понять, что наша встреча закончена.

— Простите, что мне пришлось оформить ваш визит для лечения. Мне хотелось, чтобы наш с вами диалог состоялся без лишних ушей и глаз. Сеанс будет оплачен через кабинет вашего куратора, если вы не возражаете.

— Безусловно, — согласился я, вставая из-за стола.

— Хорошо, — кивнул Лазарев. — Как примете решение, передайте ответ через секретаря. Инга, проводи, пожалуйста, мастера Юсупова домой.

Появившаяся в гостиной девушка кивнула и произнесла:

— Идемте, Василий Михайлович.

Подал мужчине ладонь, мы обменялись рукопожатием, и после этого я направился к выходу вслед за секретарем.

— Надеюсь, вы остались довольны визитом? — уточнила Инга, когда мы сели в машину.

— Вполне, — ответил я. — У Сергея Ивановича очень большая коллекция солдатиков. Не ожидал от такого серьезного человека подобного интересного увлечения.

— Он хочет передать в дар панораму Императорскому музею, — добавила девушка, когда машина выехала за ворота.

— Щедрый жест, — отметил я. — Думаю, эта панорама стоит целое состояние.

— По проведенной оценке более ста тысяч рублей, — пояснила Инга.

От удивления я едва не приоткрыл рот. Сто тысяч? Это цена квартиры в элитном жилом комплексе в экологичном поселке за городом.

— Мастер Лазарев хочет, чтобы это событие осталось в веках, — пояснила секретарь, заметив мой удивленный вид. — А деньги, по его словам, дело наживное.

Мне подумалось, что Сергей Иванович выбрал очень интересный способ привлечения внимания аудитории. Скорее всего, передача в дар будет проводиться красиво, с оповещением журналистов, чтобы об этом событии написали в каждой газете. Но зачем делать такой дорогой подарок?

— И давно ваш наниматель собирает коллекцию? — уточнил я, чтобы поддержать разговор.

— Когда самые первые наборы поступили в продажу, — ответила Инга и пояснила. — После победы Империи в Восточной Европе. Когда княжества признали власть Императора Константина. Через месяц после этого события Императорский монетный двор выпустил первый набор солдатиков «Герои Империи».

А ведь и точно. И этот обожженный солдатик, скорее всего, и был из самого первого набора. Фигурка, очень дорогая для Лазарева. Нужно будет поискать дома информацию про тех, кто входил в данный набор.

Я откинулся на спинку сиденья, размышляя о произошедшем в доме разговоре. Значит, Лазарева готовы поддержать Столыпины. Впрочем, их мотивация ясна. Семья горит жаждой мести за убитого главу рода. Компанию им составят Земсковы. А теперь приглашение пришло и нашей семье. Интересно, кто еще войдет в предвыборный штаб Лазарева?

Погруженный в эти раздумья, я не заметил, как авто подкатило к воротам.

— До встречи, Сергей Михайлович, — попрощалась со мной секретарь.

—