С восходом солнца они вновь двинулись в путь. Каменистая дорожка сделала резкий поворот и устремилась вверх. Тристан бросил взгляд на друзей. Вид у обоих был изможденный. Лишь И-гуа бодро шагал вверх, не жалуясь, вопреки своему обыкновению, на острые булыжники под ногами.

Наверху находился еще один могучий утес, за которым тропинка терялась. Проход здесь был настолько узкий, что путникам пришлось буквально протискиваться между скалами.

Дорожка сделала очередной поворот, Тристан уже не помнил, какой по счету.

— Смотрите! — неожиданно воскликнула Миста.

На отвесной скале, над ущельем, виднелась обгорелая постройка. Тристан сначала подумал, что скала обросла каменными бородавками, и лишь потом понял, что перед ним руины некогда могучей крепости.

— Тарг, — догадался он, — разрушенная крепость леопардистов.

— Видок жутковатый, — фыркнул И-гуа.

— Не жутковатый, а величественный, — поправил Вирель. — Так и тянет сложить песнь о героической гибели этой крепости и мужестве ее защитников.

Миста промолчала. Видно было, что ей очень хочется отпустить в адрес Виреля пару-тройку колкостей. Однако вместо этого девочка еще раз взглянула на Живокарту.

— Еще совсем немного, — сказала она, — и мы будем у пещеры.

Они двинулись через теснину. Солнце поднималось все выше. В ущелье стало так жарко, что Тристану мучительно захотелось сделать долгий привал.

— Пришли! — крикнул Вирель. — Это тупик, а вон Зловонная пещера.

Ущелье уткнулось в могучую гору. Перед друзьями высилась монолитная стена без единого выступа. В нижней части этой ровной каменной преграды зияла, словно черная дыра, пещера дракона. При одном взгляде на нее у Тристана задрожали колени.

— Ну вот, — сказала Миста, — добрались.

— Сам не верю, — покачал головой Тристан. — Выходит, теперь нужно биться с драконом?

Ему не хотелось придавать своему входу в пещеру излишнюю торжественность. Он шагнул внутрь, стараясь не думать о предстоящей битве.

В пещере было темно и сыро. Здесь стоял запах гари, такой сильный, будто внутри горели сотни костров. Каменные стены были покрыты копотью, а в воздухе висела сероватая дымка.

— Логово дракона, — пробормотал Тристан, — ошибки быть не может.

— Добрались все-таки, — сказал И-гуа. — Остались сущие пустяки — убить эту летучую тварь и забрать из ее пещеры сам-не-знаю-что.

— И ты, И-гуа, — хмыкнул Вирель, — тоже будешь участвовать в этом бою. Ты же боевой конь, не так ли?

И-гуа сразу притих.

Воздух в пещере был затхлый и спертый, дышать с каждой минутой становилось все труднее. Они шли по широкому коридору, плохо представляя себе его глубину. В любую минуту путники могли очутиться с глазу на глаз со свирепым драконом.

— Тихо, — остановил их Вирель.

Он поднял факел повыше, и пламя осветило темный угол. Там, вжавшись спиной в каменную стену, сидел, уперев голову в колени, какой-то человек в заляпанных грязью доспехах и изодранном плаще. Волосы были растрепаны, а на лбу краснела огромная шишка.

— Сдаюсь! — всхлипнул рыцарь, не поднимая головы. — Не убивайте меня! Мои мать и отец заплатят хороший выкуп. Вы будете купаться в золоте. Я Гнусомунд, нолус Холмистого княжества, сын князя Интроверта Сонного и княгини Харибды Алчной.

Это и в самом деле был Гнусомунд. Тристан с трудом узнал его. От прежней напыщенности нолуса не осталось и следа. Перед друзьями предстал напуганный до полусмерти человек с опухшим от слез лицом.

— Мы не станем убивать тебя и тем более брать тебя в плен, — сказал Тристан и протянул Гнусомунду руку.

Тот робко поднял голову и посмотрел на Тристана с ужасом.

— Ты с ума сошел! — вскричал Вирель.

Тристан не ответил.

— Твое великодушие тебя погубит! — рассердился Вирель. — Этот трусливый гаденыш не вспомнит о твоем благородном поступке, если ты окажешься в его руках. Да он на любую низость пойдет, лишь бы жениться на принцессе.

— Это не я, — залепетал Гнусомунд. — Я ничего такого не хотел! Это все мама, она боялась, что я не выиграю!

— Он даже мать родную продать готов! — не выдержал Вирель.

Но Тристан не слушал его. Он помог Гнусомунду подняться.

— Вот, возьми, — Миста протянула нолусу платок.

Тот поспешно вытер слезы и пот, проступивший на лбу.

Выглядел Гнусомунд жутко. Красные глаза, опухшие щеки, покрытая сажей шея.

— Ты давно здесь? — спросил Тристан.

— Давно, — пролепетал Гнусомунд. — Я преодолел ущелье, сразив по дороге двух горных троллей. А потом меня атаковали полчища урлов.

— Ты, вероятно, хотел сказать, что полчища урлов атаковали отряд скваров-наемников, которые сопровождали тебя. А ты бросил их на поле боя и бежал, как заяц, — поправил его Вирель.

— Я не позволю какому-то жалкому оруженосцу… — надулся Гнусомунд, но Тристан тут же перебил его:

— Не смей так говорить с Вирелем. Иначе я брошу тебя здесь.

Гнусомунд скрипнул зубами.

— Да, — сказал он, — со мной были наемники, и никаких троллей мы не убивали. Мы почти добрались до пещеры. Все шло по маминому плану.

— Кроме урлов, — сказал Тристан.

— Все произошло внезапно, — лепетал Гнусмунд. — На нас посыпался град стрел. Семеро моих людей были убиты наповал, а еще трое получили такие тяжелые раны, что ничем не отличались от мертвых. И тогда сквары бросили меня и кинулись врассыпную. Я тоже побежал.

— И это, — сказал Вирель, качая головой, —