— Что ты хочешь сказать?! — процедил сквозь зубы Гнусомунд.

— Что ты трус! — выступила вперед Миста. — Жалкий, ничтожный, вонючий трус, каких свет не видывал.

— Как и твои наемники, которые только и умеют, что нападать впятером на одного, да еще и сзади, — бросил Вирель, глядя Гнусомунду прямо в лицо.

Друзья отвернулись от Гнусомунда. Нолус внушал им глубочайшее отвращение.

— Стойте, не бросайте меня! — взмолился им вслед Гнусомунд.

Никто ему не ответил, тогда нолус вскочил на ноги и с побитым видом поплелся за ними.

— Если урлы перебили скваров, то почему они не ворвались в пещеру? — спросила Миста.

— Думаю, они ждут Глуншула, — ответил Тристан. — Он, судя по всему, еще не добрался до ущелья. И это дает нам время.

— Дает, — согласилась Миста, — но очень немного. Прямо скажем, времени у нас в обрез. Как только Глуншул воссоединится со своим отрядом, они сразу же явятся сюда. Урлы — не сквары. Они воины и дракона не боятся, а это значит…

— Что мы в западне, — закончил ее мысль Тристан. — При самом лучшем раскладе, если мы быстро победим дракона и отыщем Талисман, что кажется мне маловероятным, у выхода из пещеры нас будут ждать урлы.

— Так, может, пойдем и сдадимся, — предложил И-гуа. — Талисмана с нами нет, взять с нас нечего, если мы хорошенько их попросим, то, может быть, они нас отпустят.

— Говорящая лошадь, — пробормотал Гнусомунд и пошатнулся.

— Не буду я ни о чем их просить! — отрезал Тристан.

Облако дыма становилось все гуще. Друзья сделали еще пару поворотов и оказались в просторном зале с высокими каменными сводами. Пол был завален сокровищами: золотыми монетами, оружием редкой красоты и сверкающими украшениями. Тут валялись, словно ненужный хлам, золотые и серебряные кубки, бесчисленные кольца, в оправах которых переливались рубины и сапфиры, горой лежали жезлы и мечи, шлемы и кольчуги. Гнусомунд тут же перестал хныкать. Глаза его жадно забегали и остановились на самой большой груде драгоценностей. Монеты, слитки, перстни лежали кучей вокруг гигантского золотого жезла, торчавшего в самом центре. Этот жезл один стоил целое состояние. Если бы кто-то ухитрился унести его отсюда, то смог бы, наверное, купить целое княжество, если не все королевство. Жезл был длинным и, судя по всему, очень тяжелым. Украшавшие его самоцветы переливались яркими красками.

От алчности, охватившей его, Гнусомунд даже не сразу заметил то, что бросилось в глаза всем остальным. На горе несметных богатств мирно спал броненосный дракон. Блеск золота отражался в его чешуе.

— Он просто гигантский, — прошептал Тристан, разглядывая чудовище.

Этот дракон и в самом деле был исполином даже среди своих собратьев. На куче серебряной и золотой посуды лежала лапа с длинными и острыми когтями. Каждый коготь был величиной с меч, а одним ударом такой лапы дракон мог убить дюжину рыцарей. Его толстая шея была покрыта красной броненосной чешуей. По спине тянулся длинный острый гребень, а дальше раскинулись необъятные перепончатые крылья. Голова чудовища покоилась на груде золотых монет. Из ноздрей тянулись две полоски дыма. Тристан не знал, как поступить. Единственный шанс победить — атаковать чудовище, пока оно спит, но это было бы не по-рыцарски.

Гнусомунда подобные мысли не посещали. Нолус даже забыл о страхе перед драконом. Жадно урча, он принялся набивать карманы золотом. Монеты громко звенели, но дракон, к счастью, спал очень крепко и ничего не слышал.

— Что ты делаешь? — вырвалось у Тристана, но остановить Гнусомунда было невозможно. Он ползал на коленях и пихал в карманы и за пазуху все, что попадалось под руку. Не замечая ничего вокруг, он подобрался к гигантской куче, образовавшейся вокруг жезла, и накинулся на драгоценности. Жезл слегка покачнулся и накренился.

Дракон слегка встрепенулся, но Гнусомунд остался глух. Он продолжал загребать монеты и камни, зарывшись в них почти с головой. Жезл вновь покачнулся. Гнусомунд тем временем обнаружил под завалом золотую корону. Двенадцать золотых зубчиков были украшены алмазами.

— Корона! — завопил Гнусомунд.

Он вцепился в нее, яростно дернул и вытащил наружу. Жезл заскрипел и всей тяжестью рухнул на нолуса.

— Берегись! — вскричал Тристан, но было поздно.

Гнусомунд заскулил, выронил корону и упал на усыпанный монетами пол. Гигантская куча осыпалась и в считаные мгновения завалила нолуса столь любимыми им драгоценностями. Дракон зашевелился. Когтистая лапа поднялась вверх и опустилась на кучу сокровищ.

— Назад! — крикнул Тристан друзьям и, обнажив меч, выступил вперед.

Чудовище приподнялось на лапах и изогнуло шею. Из ноздрей его валил дым, с крыльев со звоном сыпались золотые монеты. Тристан замер. Он не вполне понимал, что ему делать: атаковать дракона или ждать нападения и отбиваться.

— О, предки! — Своды пещеры задрожали от раскатистого голоса дракона. — Никак железные люди нагрянули в дом Заячьей Души. Горе мне!

Тристан приготовился к бою. Сейчас дракон набросится на него. Но дракон смотрел на него робким, даже слегка напуганным взглядом. Похоже, он вовсе не собирался нападать на него. Напротив, его чешуйчатая морда выражала кроличье миролюбие.

— Пожалуйста, не надо тыкать в меня этой штукой! — прохныкал дракон, пятясь назад. Золотые монеты со звоном раскатывались по пещере. — Давай уладим дело миром. Гивр не сделал тебе ничего плохого.

С каждой минутой Тристан обретал уверенность в своих силах. Теперь он чувствовал себя настоящим рыцарем, при виде которого трепещут даже самые свирепые чудовища.

— Слушай, Тристан, — неуверенно проговорила Миста, — а может быть, все-таки убрать меч?

— Не вздумай! — крикнул Вирель.

При этом восклицании дракон опустил голову. Казалось, он хочет спрятать ее