влажной и нежной курочки. Они были ровно настолько пряными, чтобы у меня перехватывало дыхание. Они были желанными, как любой наркотик, и, что еще важнее, они были полностью запрещены. И я даже не представляю, как нас ни разу не взяли с поличным после того, как мы приходили домой, перемазанные жиром, и в нас не лез ужин.

Острые крылышки оставались моим любимым перекусом и когда я уже вырос, но вот в возрасте примерно за тридцать пришлось от них отказаться – из-за жены и растущего брюшка. Это не казалось мне самостоятельным решением, меня скорее заставили – рекомендации системы здравоохранения, обязанности как врача и ведущего детского телевидения, опасения за окружающую среду, жена, которой совсем не нравилось, что я их ем.

Но теперь я наконец-то соскочил с крючка. Я обязан был есть острые крылышки. Это – научное исследование. Так что однажды вечером я заказал себе порцию, чтобы наконец полностью насладиться ими. Они были ровно такими же, как я помнил, возможно, даже еще лучше: пряности еще прянее, тесто еще более хрустящее, курица еще сочнее и нежнее. Но моя интерпретация сенсорной информации стала совсем другой. Острые крылышки, как и многие другие продукты, стали очень неприятными.

Состава британской версии острых крылышек KFC в сети нет, но я сумел, пока ел, найти канадскую версию. Глутамат натрия, модифицированный кукурузный крахмал, частично гидрогенизированное соевое масло и нечто под названием диметилполисилоксан.

Диметилполисилоксан, или пищевая добавка E900, впервые получил оценку Агентства пищевых стандартов в 1969 году. Он используется в качестве пеногасителя во фритюре, чтобы обеспечить безопасность сотрудников9. А еще он используется в лекарстве от блох, кондиционерах для белья и смазке для презервативов. Длительные эксперименты на крысах показывают, что он практически не усваивается при употреблении в пищу и выходит с фекалиями в неизменном виде. Вполне возможно, что диметилполисилоксан полностью безопасен. Или наносит какой-нибудь малозаметный вред в долгосрочной перспективе, но мы об этом еще не знаем. Но, как бы то ни было, его не существует в природе. Что бы он делал (или не делал) с телом, раньше мы никогда с ним не сталкивались, и у эволюции не было времени приспособиться к нему.

Впрочем, еще больше, чем диметилполисилоксан, меня обеспокоило изображение на упаковке, о котором в подростковом возрасте я даже не задумывался. Я ел в KFC через несколько месяцев после того, как миннеаполисский полицейский Дерек Шовин убил Джорджа Флойда. Тогда активно обсуждалась история рабовладения в США и Великобритании, а тут на упаковке с моей едой я вижу человека, сильно напоминающего полковника Конфедерации10–12.

Мне вспомнилась статья в The Guardian, которая как раз снова оживила диалог о расизме и жареной курице в Великобритании: «Я всегда любила жареную курицу. Но от расизма, окружающего ее, мне стыдно»13. Она была написана Мелиссой Томпсон, поваром, журналисткой и историком кулинарии. В последней своей книге, Motherland, она рассказывает об истории ямайской еды.

В статье для Guardian Томпсон сплела вместе собственный опыт столкновений с расизмом и историю жареной курицы:

С исторической точки зрения курица имела особое значение для американских чернокожих рабов, потому что куры были единственными сельскохозяйственными животными, которых тем разрешали держать. Чернокожие служанки и работники готовили жареную курицу своим хозяевам, а позже – работодателям. А потом, после отмены рабства, женщины, известные как «носильщицы-официантки», совали пассажирам поездов, остановившихся на станции, подносы с жареной курицей и печеньем прямо в открытые окна.

Но, хотя эти чернокожие повара и домохозяйки, по сути, изобрели то, что стало известно как «кухня Юга», их вклад вычеркнули из истории. Белые присвоили себе авторство, а чернокожих насмешливо пародировали как жадных поедателей. Это один из самых отвратительных примеров культурного воровства.

Я связался с Томпсон и спросил ее об упаковках KFC. Она еще раз подчеркнула, что кухню американского Юга – «южная еда», «духовная пища» – изобрели чернокожие повара в домашней обстановке:

– KFC – компания, основанная на изобретательности чернокожих, но она никак не прославляет их и даже не указывает на их заслуги.

На сайте KFC можно найти биографию «Полковника». Он родился в 1890 году, сбежал из дома в тринадцать лет в поисках удачи и в 1930 году купил сервисную станцию, где стал подавать уставшим путешественниками такую же жареную курицу, какую ел в детстве. Трудно сказать, кто готовил для него в детстве, может быть, мать, может быть, служанка. Но так или иначе, он практически точно не был изобретателем рецепта блюда, лежавшего передо мной в упаковке: очень трудно поверить, что оригинальный рецепт содержал частично гидрогенизированное растительное масло, модифицированный кукурузный крахмал, экстракты специй и глутамат натрия.

Томпсон рассказала и в целом об отношениях между фастфуд-компаниями, торгующими УПП, и негритянской общиной Великобритании. Мы вместе посмотрели несколько реклам. В июле 2021 года McDonald’s выложила в свой Twitter небольшое видео: шесть чернокожих мальчишек ели и прекрасно проводили время в парке. Я не знал, как на это реагировать. Ролик казался инклюзивным, но в то же время и проблемным.

– Реклама фастфуда в нашей стране определенно инклюзивна, – сказала Томпсон, – и на самом деле очень хочется этому порадоваться. Но главная причина инклюзивности – в том, что эти компании пытаются продать еду, вредную для здоровья, людям, которые и без того уже входят в маргинальные слои общества. В этом смысле их подход хищнический.

Благодаря сложным маркетинговым кампаниям, нацеленным на меньшинства, расовая идентичность становится неразрывно связана с тем или иным брендом. Тогда критика этих брендов превращается в критику культуры, родительства, сделанного выбора. Еду, когда-то бывшую гордой частичкой культурной идентичности, забрали себе транснациональные корпорации, и теперь она неразрывно связана с плохим здоровьем. Но традиционная домашняя жареная курица взаимодействует с человеческим аппетитом совсем не так, как ультрапереработанная жареная курица, которую можно купить буквально на любой большой улице в Великобритании.

* * *

И это глобальный тренд. Рестораны KFC есть почти во всех странах мира; в одной только Африке южнее Сахары их более 850 – в Анголе, Танзании, Нигерии, Уганде, Кении, Гане и так далее. Чиновники из министерства здравоохранения считают, что из-за еды вроде KFC в Гане растет распространенность ожирения – от менее