видел вокруг, будь то человек или небольшая букашка. После болезни ко мне вернулись не только силы, но и стремление жить!

Через несколько дней, проведённых в размышлениях, я решил навестить Учителя. Его не оказалось дома. Но уже известным мне способом я получил оставленную мне информацию: «Николай, у меня новый ученик. Вернусь домой не скоро. О приходе сообщу сам. До встречи». Эта информация предназначалась мне, и только я мог её считать.

Да, Учитель говорил мне, что не знает, чем будет занят в ближайшее время, пока ему не определят ещё кого-нибудь в ученики, и как долго он будет свободен. И вот он вновь Учитель, но не мой. Он занят и вернётся не скоро. Меня это не огорчило, ведь я теперь иначе смотрел на жизнь, я более не приписывал всё на свой счёт, как это делал раньше.

Так как Учителя не было дома, я решил побывать у старца Николоса. Когда я подошёл к его дому, он уже ждал меня.

— Долго же ты идёшь, Николай! — первое, что я услышал от него.

— Почему долго? И откуда ты знаешь, что я шёл к тебе? — спросил я старца.

— Моё чутьё редко меня подводит. Не оплошал я и в этот раз. Разве не так?

— Так-то оно так… Приветствую тебя, Николос!

— Проходи в сад, гость мой, угощать тебя буду …, - пригласил он, сделав голос более твёрдым в словах «гость мой».

По тому, как он смотрел на меня, я понял, что он в хорошем настроении и сегодня шуток и подколок от него не оберёшься. Так оно и было.

Николос потчевал меня терпким напитком с мёдом в сотах и подшучивал:

— Набирайся сил, путник, чтобы не спотыкаться на ухабистых дорогах… — Или: — Отведай, милый, сотового мёду, жизнь станет слаще, и нос Земли не коснётся.

Я знал, что он шутит, и не обижался. Николос, как и Учитель, хорошо знал, обо всех моих похождениях и приключениях.

Я провёл у него, как обычно, несколько дней. Мне не удавалось уйти от него сразу. Он сам, обстановка в доме, сад и вся атмосфера рядом с ним были словно пропитаны доброжелательностью. От этого и не хотелось уходить от него. А уйдя, что-то незримое тянуло вернуться сюда вновь. Так было не только со мной. Николос общителен, у него часто бывают люди, но я ни разу ни с кем не столкнулся, кроме Учителя. Создавалось такое впечатление, словно посещение его дома было расписано по графику. Он почти никогда не оставался один, и в тоже время никто ни с кем не сталкивался, кроме знакомых между собой людей.

Мне не сиделось дома. Гонимый тягой к путешествиям, я часто «бродяжничал», то есть просто ходил и обследовал незнакомые мне места.

Учитель вернётся не скоро, у Николоса я уже побывал… После встречи с бабушкой ещё не улеглись эмоции и воспоминания, всё было живо во мне. Бена я видел совсем недавно, да и встретиться с ним сейчас было бы сложно — он учится, и мне не следует часто врываться в его жизнь. Я уже давно не видел Óдина, но не решался пойти к нему. Краски Радужной были слишком яркими, и я боялся, что меня захлестнёт волна чувств. Мне надо было освоиться в новом положении. И я вспомнил про Виктора и Ольгу, с которыми познакомился, когда шёл к Бену. Конечно, я мог в один миг оказаться там, но это было бы слишком быстро, а мне хотелось находиться в постоянном движении, в котором, как мне казалось, я черпал всё новые и новые силы.

Взяв с собой в дорожную суму немного еды, я отправился в путь. Как-то непроизвольно мой путь пролёг через город Васильков. Я шёл по знакомой мне улочке. Остановился возле знакомого дома и задумался на миг: «Здесь было ещё что-то, но что?» Вдруг меня словно молния ударила: «Здесь же рядом стоял дом Евгения и Нелли!» Навстречу мне шёл человек, очень знакомый. Я не сразу понял, кто это. Он же узнал меня и резко пошёл обратно. Я, догоняя его, окликнул:

— Евгений!

— …, - человек лишь замедлил шаг. Значит я не ошибся, это был он. Но почему он уходил, не желая быть замеченным?

— Евгений?! — снова позвал его я, почти догнав.

— Да, Николай, это я, — заговорил Евгений, оборачиваясь ко мне.

— Евгений, я думал, обознался…

— Нет, как видишь, это я.

— Ты хотел уйти незамеченным, почему?

— Извини. Это моя боль…

— Что-нибудь случилось? — спросил его я.

— И да, и нет. Пойдём куда-нибудь в сторону от дороги, что тут так стоять на виду у всех.

— Мы можем пойти ко мне…

— Нет! — перебил меня Евгений. — У меня нет такого желания, давай просто за городком посидим.

— Хорошо…

— Николай, мне больно в этом признаться даже самому себе, но я не хочу возвращаться на Землю.

— Евгений, зачем же ты так поспешил? Ведь у тебя ещё не один десяток лет был впереди.

— Да, это так. Но, идя в определённый мне свыше срок, я не буду на Земле вместе с Нелли, а мы не хотим с ней расставаться даже там.

— Разве можно что-то изменить?

— Можно… Вот мы и идём на Землю раньше… Хоть и вместе, но я не хочу…

— Почему?

— У меня так мало шансов быть замеченным ею в сутолоке жизни…

— Не отчаивайся так, Евгений. Верь в хорошее, ведь вы любите друг друга, а есть такое чувство — интуиция, оно не обманет вас. Верь в себя и верь в Нелли, и вы будете вместе…

— Возможно, ты прав, но я не хочу уходить отсюда. В моей жизни будет много соблазнов, и я могу легко поддаться влиянию порока. Я могу разминуться с Нелли, а, возможно, и встретившись, и обретя её, потерять…

— Как так, Евгений? Я не совсем понимаю тебя…

— Очень просто. Я могу стать пьяницей и её гонителем. А ты знаешь: придя сюда, мы окажемся врозь.

— А как же любовь?

— Есть вещи, которые невозможно изменить. Ты же знаешь об этом, Николай. Ты ведь знаешь…

Евгений уронил голову на сложенные на коленях руки. Мы сидели под раскидистым вязом. Над васильками кружил шмель, наполняя воздух жужжанием. Мне было больно за Евгения и Нелли. Но что я мог сделать для них? Ничего! Как мог, я попытался утешить Евгения, приводя разные доводы и примеры. Мне показалось, что уходил он менее обеспокоенным, чем до нашей встречи. Если так, слава Богу! Больше его я никогда не видел!

Ещё какое-то время