Вот — берегиня!

Что, не совпадает с тем, что я написал о Люсе в первых словах этой же главки?

Ну, извините!

Умница

Я мог бы рассказать про Люсю много, десятки, да пожалуй что ближе к сотне смешных историй, про нее, про нас с ней. Но не могу. Деликатность не позволяет. У меня с этим качеством напряженка, но тут родственники, дети. Они взрослые, но мудрено понять правильно. Только два скромных эпизода.

Приехали мы, уже муж и жена, в Симферополь на студенческие каникулы, ходим, гуляем, сели в садике поразговаривать. Подошел милиционер, постоял напротив метрах в десяти, подошел ближе и вежливо напоминает:

— Молодым людям до шестнадцати лет после одиннадцати вечера на улице одним быть не положено.

Пришлось паспорта показать, мне уже было двадцать пять, да и Люсе двадцать. Похохотали вместе, ну что ж, маленькая собачка — всегда щенок.

В другой раз пошли гулять вдвоем, нам никто больше и не нужен, на скамеечку сели в тихом, любимом нами скверике, я достал бутылку 0,75 Крымской мадеры и говорю:

— Второй глоток ты едва ли захочешь, а для меня одного этого многовато, поэтому спокойно, без напряжения с первого раз пей, не останавливайся, сколько сможешь, как можно больше. А остальное уж я допью.

Она поддавалась уговорам, взяла бутыль, подняла и присосалась. Жлек, жлек, жлек.

Я еле успел ее остановить, гораздо больше половины выпила, больше пол-литра не отрываясь, мне едва стакан оставила.

Я же говорю — послушная девочка.

И последнее о Люсе на пока. О внешности было, о характере было, надо об уме еще, о способностях. Когда мы с ней познакомились, она была довольно обычной школьницей. Училась хорошо. Не на медаль, но и без троек, все предметы давались ей хорошо и легко, не было проблем с математикой. Девочка как девочка. У них была замечательная, редкая по тем временам училка французского Рольда, поэтому все самые лучшие девочки, в том числе и Люся, хотели поступать на французский. С этого все началось. Но оказалось, что она из породы легко обучаемых. Мне кажется, это не такое уж частое качество.

Приведу один не слишком лестный эпизод. Поступила Люся в МГУ, не с первого раза, на филологический, на французское отделение. Куда хотела. Из обычных девочек — только две, Люся моя и еще одна мученица. Остальные из суперэлитной московской школы. Где все предметы по-французски. И учителя сами чуть ли не французы. Выпускники уже все и во Франции побывали. Люся по-французски и понимает, и говорит. И та, другая, девочка. Ну, скажем, как трехлетний ребенок. А остальные, как взрослые, свободно шпарят как на родном. Конечно, учителя эту разницу подчеркивают и усугубляют, у Люсеньки растет комплекс, она их просто боится и заваливает подряд всю первую сессию. Автоматическое исключение.

Пошел я к декану. Само по себе смешно и безнадежно. Выстоял очередь, долго говорил, убеждал, и декан уговорился, декан согласился, но поставил условие: если еще хоть одна двойка на любой из трех пересдач, сразу исключение и уже без разговоров. Посадил я Люсю напротив, взял за руки — выбора у меня нет, позади Москва, которая слезам не верит, и не то чтобы лекцию ей прочитал, но дал наставления, как надо экзамены сдавать. Как на вопросы экзаменатора реагировать, как на замечания. Куда смотреть, с чего начинать, где паузы, где усиления голоса, где литературные примеры.

Она как всегда, а лучше сказать, как раньше, сейчас уже не так, внимательно слушала меня и больше за всю жизнь ни на одном экзамене двоек не получала.

Так же гораздо позже и с диссертацией вышло. Она очень боялась, как школьница, тем более оппоненты попались (мы сами выбирали) серьезные. Я уговаривал, подучивал, помогал ей. Давно уже мы не там, не тем занимаемся, не нужно это нам, но я уверен: возникла бы нужда, она бы сейчас напряглась и докторскую защитила. Хоть по химии. Научилась это делать.

Научилась лекции читать. Ну да, у меня, но стала это делать куда лучше среднего, водить машину научилась раньше и лучше меня, за полгода жизни в Италии научилась языку, и однажды ее пригласили переводчиком между эмигрантами и полицией.

Здесь, в уже немолодом возрасте, с нуля за год овладела языком, помогала людям, теткам в основном, которые по пять — семь лет работали учителями английского языка, переводить и понимать. Чему они там детей учили?

Ну каких поэтов знает женщина, закончившая советскую школу? Какие стихи? Те, что по программе. Так и было. А сейчас эксперт: Цветаева, Ахматова, Мандельштам, Пастернак, Гумилев, Анненский, Батюшков, Языков.

Она не то чтобы не любит готовить, времени много уходит, и нет необходимости у нас, чтобы она готовила. Но если нужно, она готовит лучше всех.

Вдвоем мы исключительно быстро разгадываем суперкроссворды. С пропуском трех-четырех слов за 15–20 минут. Иногда при этом присутствуют молодые высокообразованные, быстро соображающие люди, наши друзья и друзья наших детей. И они очень хотят подтвердить свои амбиции, показать, что тоже не лыком шиты, аж пыхтят громко между вопросами, пары разводят, но куда им. На чем они могут выиграть и иногда выигрывают, это когда те самые вопросы, на которые мы и без них ответить не можем, вопросы по современной русской попсне: фамилия певицы, поющей о…

Мы с Люсей и песен этих не слышали, и фамилий не знаем.

Тандем

Вот так мы теперь вдвоем. Всю жизнь вдвоем. Тандем. Вместе. Но все более она.

В одном из рассказов Чехова жена начинает потихоньку дорисовывать картины уже добившегося известности мужа-художника. Позже сама за него рисует новые. Ничуть не хуже. А он, наоборот, начинает рисовать акварельки, которые она раньше…

Так и в нашей семье. Я уже говорю ей: допиши эту книгу за меня. Пока смеется.

Здесь в Америке мы сначала поменялись местами в нашем тандеме, и она стала ведущей, а потихоньку, помалу все мои функции перешли к ней. Иногда даже обидно, моими аргументами пользуется, моими любимыми словечками, овладела моими приемами спора и ими меня же… Раньше, бывало, я ее истории при гостях озвучивал, теперь она все чаще мои. Стоит мне только начать…

Придется мне переключиться на мытье посуды. Еду я и так иногда сам готовлю, хорошо еще ее никто потом добровольно не ест.

Надо было каким-нибудь восклицательным знаком завершить эту главу.

Что-то вроде: жизнь была трудная, бедная, а иногда и голодная, но мы… взявшись за руки… вместе…

Или