мама решит так, когда придет время. – Роксана должна была очень много денег, так что я не думала, что это будет скоро.

– Если я уеду, чтобы жить с Лукой, я все равно буду видеться с Лео? – спросил Оскар.

Я улыбнулась.

– Я не могу сказать, милый. Мама Лео и твоя тетушка Дол должны будут поговорить об этом. Впрочем, я уверена, что ты сможешь иногда звонить ему, и ты очень быстро найдешь себе друзей в новой школе.

– Может, я смогу писать Лео с телефона тетушки Дол, – сказал Оскар, немного повеселев. – Один мальчик из моего класса пишет сообщения своему папе.

– Это возможно, если мама Лео и тетушка Дол будут согласны. Сейчас, я думаю, нам стоит позвонить твоей маме, как мы и собирались. Если нас переключат на голосовую почту, ты можешь оставить сообщение.

Я предложила ему руку, и он принял ее и слез с постели, оставив на ней плюшевого мишку. Внизу мы сели рядом на диване в гостиной. Я нажала кнопку спикерфона и набрала номер Роксаны. Как я и думала, она была на работе, и звонок переключился на голосовую почту.

– Скажи привет, – подсказала я Оскару; обычно он говорил: «Привет, мама, это Оскар, пока».

Однако сейчас Оскар наклонился к трубке и сказал:

– Привет, мамочка. Сегодня ко мне приходил Эндрю. Он говорит, что меня могут отправить жить с тетушкой Дол. Я буду скучать по тебе, если уеду, но я знаю, что это потому, что ты любишь меня и Луку и тебе надо тяжело работать, чтобы у нас была лучшая жизнь. Не расстраивайся. Я все равно буду любить тебя. Пока, мамочка. – Я тяжело сглотнула, на моих глазах выступили слезы. Это было сказано от чистого сердца, и я могла представить, как эти слова подействуют на его мать, когда она прослушает их после своей рабочей смены.

– Это было мило, – сказала я, возвращая трубку на базу. Я обняла его.

Оскар придвинулся ближе, и мы несколько мгновений сидели молча, а затем он сказал:

– Я должен чаще говорить мамочке, что люблю ее, тогда и она будет говорить это мне. Мы не говорим этого, не так, как вы и тетушка Дол. Я думаю, я должен говорить это больше, и она будет отвечать так же.

– Звучит неплохо, – сказала я и прижала его еще ближе.

Я знала тогда, что, если будет решено, что Оскар не уедет жить с Дол, а останется здесь под опекой, я сделаю все, чтобы он остался со мной.

Я спрашивала себя, не позвонит ли Роксана мне после того, как прослушает сообщение Оскара, но она не позвонила. У Оскара была очень беспокойная ночь, и он постоянно просыпался – неудивительно, учитывая все, что на него свалилось. Каждый раз, услышав, что он не спит, я шла к нему в комнату, успокаивала его и, как только он засыпал, возвращалась к себе.

На следующее утро, когда я разбудила его, первым, что он сказал, было:

– Я увижу мамочку сегодня?

– Да, как обычно.

– Значит, я не поеду к тетушке Дол и Луке сегодня?

– Нет, милый. Ничего не изменится в ближайшие несколько месяцев. – Я поняла, что для него это было неочевидно. – Окончательное решение о том, где ты будешь жить, примет суд, а судебный процесс длится не один месяц. Если тебе нужно будет уехать, то сперва к Дол и Ивану отправится Эндрю, так что ты будешь здесь некоторое время.

– О, – сказал он с облегчением. – Я думал, что уезжаю сегодня.

– Нет, милый. – Я обняла его. – Не волнуйся. Если ты должен будешь уехать, мы тебя предупредим.

Однако все мои попытки успокоить Оскара пошли прахом в тот день во время контакта. Когда я забирала его, он был очень взволнован.

– Мамочка говорит, что я точно скоро поеду жить с тетушкой Дол и дядей Иваном, а я не попрощался с Лео. – Я посмотрела на Роксану, которая проверяла свой телефон. Супервизор контакта сидела за столом и писала.

– Роксана, судебное дело длится не один месяц, – сказала я. – Еще ничего не решено.

Она посмотрела на меня.

– Я решила, – сказала она прямо. – Оскар уедет. Я говорила с моим адвокатом, и он ответил, что будет так.

Я была уверена, что адвокат Роксаны не настолько глуп, чтобы заранее утверждать, каким будет решение суда. Вероятно, он сказал, что если Роксана согласится с рекомендациями социальной службы, то, скорее всего, постановление суда окажется в пользу отъезда Оскара к Дол и Ивану. Однако еще оставался отчет Стража, который также будет учитываться независимо от того, что в нем будет сказано. Мне известны случаи, когда суд выносил решения, шедшие вразрез с рекомендациями социальной службы.

Оскар встревоженно посмотрел на меня.

– Все хорошо, я объясню позже, – сказала я ему. – Попрощайся с мамочкой.

– Пока, мамочка, – сказал он, затем добавил: – Я люблю тебя.

Но Роксана была слишком поглощена своим телефоном, чтобы уделить внимание Оскару.

– Пока, – сказала она отсутствующим тоном и принялась звонить кому-то.

Оскар взял меня за руку, и мы ушли.

– Я поеду жить с Лукой? – спросил он, как только мы вышли и оказались в машине. – Мамочка говорит, что поеду.

– Никто из нас пока этого не знает, – сказала я. – Но если суд решит, что ты можешь поехать к нему, ты хочешь этого, так?

– Да, но мне будет грустно расставаться с мамочкой и Лео.

– Я понимаю. И тебя беспокоит, что ты не знаешь, действительно ли так будет. – Я прежде уже сталкивалась с этим, когда заботилась о других детях, застрявших в подвешенном состоянии, мучаясь неизвестностью, пока незнакомые люди из социальной службы и суда решали, что их ждет.

Когда мы приехали домой, я рассказала Оскару немного об отчетах, которые напишут Эндрю и Тамара для суда, о судебном процессе и решении суда, так что он получил небольшое представление о том, что происходит и сколько времени все это может продлиться, и о временных рамках происходящего. «Пройдет по крайней мере месяц, прежде чем мы будем знать точно, – сочувственно сказала я. – Но даже если окажется, что ты переезжаешь, это не произойдет сразу же».

Но, разумеется, весь этот разговор о переезде добавил Оскару волнений, ведь дети обычно верят в то, что им говорят родители. Я поняла, как мало его успокоило то, что я сказала, когда за ужином он объявил Адриану, Люси и Пауле, что собирается уехать жить с Лукой. Я объяснила им – так же, как и Оскару, – что мы не будем знать этого точно, пока не состоится заседание