– Что?

– Погадать, говорю, надо! – деловито подтвердила Людмилочка, вставая и направляясь к несгораемому шкафу. – На картах Таро.

– Мы с тобой уже один раз погадали! – возразила Тина. – Помнишь, чем это кончилось?

– Имеешь в виду покойную Виолетту Францевну?

– Вот именно! Она, между прочим, отправилась в мир иной после того, как мы с тобой ездили к ней гадать! Надеюсь, ты сделала определенные выводы?

– Конечно! – Людмилочка рылась в шкафу, не теряя нить разговора. – На этот раз мы будем действовать по-другому.

– Как это?

– Перейдем на самообслуживание! Чтобы не подвергать опасности невинных людей!

– Ты что, собираешься…

– Вот они! – торжествующе завопила Людмилочка, вытаскивая из шкафа картонную коробку. – Ах, вы, мои хорошие! Сейчас вы нам все расскажете!

Она открыла коробку и выложила на стол большие глянцевые карты с интересными рисунками.

– Это Таро? – робко поинтересовалась Тина, стараясь сохранять серьезное выражение лица. – А кто будет гадать?

– Я! – гордо заявила подруга, освобождая на столе место. – Прямо здесь и сейчас! Никогда нельзя важные дела откладывать на завтра!

– Но…ты уверена, что…умеешь это делать?

Людмилочка снисходительно и понимающе посмотрела на Тину, как на глупого ребенка. Мол, женщина в расстроенных чувствах, что с нее возьмешь?

– Тайные знания стали явными, благодаря компьютеризации всей страны! – сказала она. – Интернет – кладезь эзотерики и оккультизма!

– Ты теперь будешь говорить только афоризмами собственного сочинения? – улыбнулась Тина. – У тебя неплохо получается! И все-таки…

– Я изучила книжку «Гадание на картах Таро», – перебила ее подруга. – Так что не сомневайся! В Интернете много подобной литературы. Я выбрала самое лучшее пособие! Ничего хитрого там нет, – раскладывай карты да толкуй то, что они тебе говорят. Очень даже просто! Оказывается, для этого не надо быть ни экстрасенсом, ни колдуном.

– Ладно, уговорила! Давай попробуем, – согласилась Тина, не желая обижать подругу.

В конце концов, та старается для ее же блага! Тина совсем запуталась в своих отношениях с Сиуром, до этого ясными, как безоблачное утреннее небо…

Людмилочка разложила карты и воззрилась на них с таким многозначительным и сосредоточенным выражением, что Тина не удержалась от улыбки, – разумеется, скрытой.

– Ну, что? – не выдержала она.

– Ничего не понимаю! – развела руками подруга.

– Я так и думала!

– Выходит, что здесь действительно замешана женщина! – заявила Людмилочка, не обращая внимания на Тинин сарказм.

В электричке было холодно, дуло из окон, а отопление почти не работало. За окнами неслись белые поля и заснеженные деревья, реки и речушки, скованные льдом.

Вадим обычно предпочитал забитый до отказа пассажирами транспорт, нежели такси или частный автомобиль. Он пользовался машиной исключительно редко, и всегда брал ее у владельца на время. Естественно, без спросу. Иными словами, угонял, а потом оставлял в каком-нибудь укромном уголке, чтобы не сразу нашли. Но это исключительно в случае острой необходимости. А во всех остальных ситуациях он ездил в метро, на автобусах и троллейбусах. Во-первых, в толпе легче затеряться, а вот вести наблюдение значительно труднее; во-вторых, такси или машина могут быть ловушкой, – специально подосланными, нанятыми для определенных целей или оборудованными различными подслушивающими и подсматривающими устройствами, а то и нашпигованными взрывчаткой. С вагоном метро и пассажирским автобусом такие штуки проделать значительно сложнее.

Все это он старательно объяснял Никите, когда они собрались в Коломну. Женщин решили не посвящать в подробности. В большей степени это касалось Валерии. Никита рассчитывал на помощь Элины, поэтому ей пришлось кое-что рассказать.

Приехав из Харькова, остановились у Никиты, на Семеновской, в московской квартире его матери, просторной и гулкой. В комнатах были высоченные потолки, газовые печи и фигурный паркет. В широких и длинных коридорах тускло горели бра из старинной бронзы. Большая кухня, с круглым столом посередине и фикусом в углу, поражала чистотой и уютом. Из окон виднелась часть набережной Москвы-реки.

– Как красиво! – восхищалась Элина.

Валерия приняла ванну и отправилась спать, а мужчины проговорили до утра. Элина была с ними, варила кофе, слушала и любовалась видом ночной Москвы, низкими звездами, и сиреневатым свечением снега в свете фонарей.

– Ты можешь уловить мысли людей, которые находятся в Коломне, вот в этом доме? – спросил ее Вадим, показывая фотографии, сделанные им на всякий случай перед отъездом.

– А это далеко?

Он кивнул.

– Расстояние приличное.

– Наверное, нет, – пожала плечами девушка. – Когда далеко, у меня это не получается.

– А ты сосредоточься, напрягись… – посоветовал Никита.

– Кто там живет?

– Бабка, – что-то вроде прислуги, – и рыжий старик, хозяин дома.

Элина закрыла глаза и замерла, направив поток внимания на коломенский дом и его жильцов. Мужчины с нетерпением ожидали ее ответа.

Наконец, она вздохнула и открыла глаза.

– Не получается! Может, они уже спят?

– Конечно! – обрадовался такому объяснению Никита. Оно было гораздо предпочтительнее, чем признание своего бессилия. – Мы просто забыли, который час!

– Постойте… – Элина насторожилась, прислушиваясь к чему-то, доступному только ее восприятиям. – Кажется, старик курит…

То, что она хотела достичь усилием, пришло как бы само собой, когда она перестала беспокоиться о своей способности улавливать мысли и настроения других.

– А о чем он думает? – спросил Вадим.

Вся эта затея с чтением мыслей на расстоянии казалась ему, мягко говоря, ерундой.

– Ни о чем… или о дыме, запахе табака…

– И все?

Элина виновато кивнула. Она действительно ничего больше не почувствовала.

– Ладно, – махнул рукой Никита. – Завтра все равно надо ехать! Там на месте виднее будет.

Теперь, погружаясь в дрему от монотонного перестука колес электропоезда, он вспоминал ночной разговор. Вадим ехал в другом вагоне, – так они договорились. Во всем, что касалось «конспирации», Никита целиком и полностью полагался на друга. Авторитет Вадима в таких вопросах был непререкаем.

Раннее утро в Коломне было розовым и холодным. Морозная дымка стояла над белыми садами, старыми крепостными стенами, высокой церковной колокольней. Над домами клубились дымы, за окнами на подоконниках зеленели цветы в горшках, горел свет за покрытыми инеем стеклами.