На палубу вышел Николас, который держал за пухлую ручку младшего Уайтока. Синклеры их ласково поприветствовали, отметив, что мальчики подросли и похорошели.

– А жаль, что вы не взяли с собой Гасси. Она очаровательный ребенок.

– Она с нами, – сказал Филипп. – Должна быть где-то здесь.

– А Эрнест сказал, что ее нет на борту.

Филипп протянул длинную руку и схватил Эрнеста за воротник.

– Что за чепуха? – В его голосе звучала угроза.

– Где твоя сестра? – требовательно спросила Аделина.

– Ее нет. Наверное, упала за борт, – дрожа, проговорил Эрнест.

– За борт! – воскликнула Аделина пронзительным голосом. На них начали посматривать находившиеся рядом пассажиры.

– Прикажите спустить спасательную шлюпку, – крикнула Люси.

– Может, она у себя в каюте, – предположил Эрнест. – Я сбегаю, посмотрю. – Он исчез. Аделина бросилась за ним. Дверь в каюту оказалась заперта. Она стала колотить в нее и звать дочь по имени.

Дверь открылась, на пороге стояла Августа.

– Мама, – сказала она дрожащим голосом, – я не могу предстать перед Синклерами… после того, что сделала… Пожалуйста… пожалуйста, позволь мне остаться здесь.

– Ах, как же меня перепугал этот маленький негодник! – Аделина принялась трясти Эрнеста за плечи, а Гасси умоляла ее перестать.

– Я сама виновата, мама. Не наказывай его, пожалуйста. Эрнест это сказал, чтобы защитить меня.

– Тебе бы гордиться таким приключением, – сказала Аделина. – Синклерам было бы приятно думать, что вы отправились к ним в гости.

– Нет… нет. Это было так… глупо, – сказала Гасси. – Не говори им, пожалуйста!

– Ну что за дети? Все нервы мне измотали своими проделками!

– Так я побегу наверх, скажу, что с Гасси все в порядке? – тихо спросил Эрнест.

Когда он уже выбегал, в каюту вошел Филипп. Аделина стала охотно, но довольно сбивчиво рассказывать. Эрнест слышал ее голос, когда уже легко бежал по коридору. Жизнь показалась ему ужасно интересной. Обнаружив, что Синклеры полулежат на тех же шезлонгах, а Николаса с младшим Уайтоком нигде не видно, он устроился возле шезлонга Люси.

– Возможно, Гасси и упала за борт, но я спас ее. Она хотела погостить у вас в Чарлстоне, но на озере был шторм. Так вот, я спас и ее, и Николаса. Только никому не говорите. Награды мне не нужны. Гасси плачет, потому что боится, что я об этом расскажу. Я вообще не хочу быть героем, просто мне нравится спасать членов семьи.

– Как же ты спас Гасси? – спросила Люси Синклер.

– Прыгнул за борт, – благодушно ответил он. – Хорошо, что я отличный пловец. И спас ее дважды. Только никому не говорите.

Удивленные и озадаченные Синклеры пообещали молчать.

Вернулись Филипп и Аделина.

– Ну и характер у нашей дочери! – воскликнула Аделина. – Ветер в голове. Я не успеваю уследить за ее настроением. – Она опустилась в шезлонг.

– Я считаю, что у вас удивительная семья, миссис Уайток, – сказала Люси Синклер. – Мы с мужем восхищаемся ею безмерно.

– Да, они у меня бойкие ребята, – вздохнула Аделина. – Николас пошел в мою семью. Эрнест и малыш – типичные Уайтоки. А вот Гасси не похожа ни на кого, кроме причудливой самой себя.

В это самое время Гасси, оставшись одна в каюте, заперла дверь, открыла чемодан и вытащила подзорную трубу. Это был подарок Бланчфлауэра прямо перед отплытием. Она рассказала ему, как потеряла свою трубу, – рассказала без стеснения и без всяких намеков. И тогда он поведал ей, что перед его отъездом из Англии дядя подарил ему подзорную трубу – полузабытая, она лежала на полке в гардеробе без дела и без внимания. И не примет ли Гасси ее, спросил он, в качестве прощального подарка, как небольшой знак его к ней расположения. Она скромно приняла подарок, но решительно скрыла его от семьи. Это было ее бесценное сокровище.

Теперь же, достав трубу из чемодана и смахнув с нее пыль огромным шелковым платком, по праву принадлежавшим ее отцу и пахнувшим его сигарами, она подошла к открытому иллюминатору и поднесла ее к глазу.

В дверь каюты громко постучали. Это был Николас.

– Гасси… выходи! Напоследок на Канаду посмотришь. Миссис Синклер умоляет тебя выйти.

– Не думаю, что имею желание выходить.

– Папа приказывает тебе выйти! И знаешь, Синклерам ничего не сказали. Давай, приходи.

Без дальнейших колебаний Гасси, ощутив прилив храбрости, с подзорной трубой в руках последовала за Николасом наверх, на палубу. На море немного штормило. Поднимался и опускался смутный каменистый берег. Между берегом и морем летали темные безумные чайки.

– Начинается качка, – сказал Кертис Синклер и встал рядом с Гасси.

– Я вам завидую, – произнес он со своим южным акцентом.

Она не поверила своим ушам.

– Но… почему? – еле слышным низким голосом спросила девочка.

– Потому что вы в первый раз в жизни плывете в Англию и у вас есть подзорная труба, – улыбнулся он.

Она предложила ему взглянуть, но он отказался.

– Нет, мисс Гасси, лучше я понаблюдаю, как в нее глядите вы. Если не возражаете, меня восхищает эта картина. – Он отошел чуть поодаль и наблюдал оттуда.

Сильный свежий ветер сдувал волосы с лица Гасси. Она поднесла трубу к глазу, обращая взор в будущее, а не на удаляющийся берег. Весь остаток путешествия она выглядела мечтательной и какой-то отстраненной.

Аделина и Филипп были рады снова попасть в компанию Синклеров. Оказалось, что они направлялись в один и тот же отель в Лондоне. Синклеры были полны жизни и, видимо, вполне состоятельны.

– Честное слово, – обратилась Аделина к Филиппу, – я запрыгаю от радости, когда мы доберемся до Лондона и я смогу нанять для малыша настоящую няню – он меня измучил.

– Он уже мальчик, а не малыш, – сказал Филипп. – Синклеры его обожают.

– Филипп, – с серьезным видом сказала Аделина, – как ты думаешь, откуда у них деньги? Я считала, что когда Юг потерпел поражение, они разорились.

– Хлопок. – Глаза Филиппа засияли. – Отец Синклера отправил хлопок в Манчестер. Теперь же Синклер едет туда для совершения дальнейших шагов. Он советует мне вложить деньги в хлопок.

– С большой радостью поехала бы с ними во Францию, – сказала она, – но дети связывают нас по рукам и ногам. Я думала, что Гасси частично возьмет на себя заботу о малыше, но – нет, она лишь бродит с этой дурацкой трубой.

– Я все устрою к твоему удовольствию, – сказал Филипп. – Даю тебе слово.

Она бросилась к нему и трижды поцеловала.

– Детям понравится у родителей в Ирландии, – после третьего поцелуя сказала она. – Я тебе не говорила, что они будут нас встречать? Я получила от мамы письмо.

– Нет, не говорила, – удивился он.

– Значит, забыла.

Он примирился с неизбежным.

– Очень мило. – Он