Потом Орнелле почудилось, что на нее смотрят знакомые глаза. На одном из диванов сидел… Джулио Гальяни!

На нем был новенький офицерский мундир, в его внешности появились блеск и лоск. Орнелла нашла, что он вызывающе красив: мужественное лицо, широкие плечи, поджарое тело, длинные стройные ноги. Брат Дино застыл с бокалом в руках, не донеся его до рта, и смотрел на нее во все глаза.

Когда Орнелла умолкла и поклонилась, раздались дружные хлопки, кто-то выкрикнул «браво!». Хозяйка салона встала и подошла к ней.

— Благодарю вас! Ваше пение воскресило во мне столько воспоминаний! Великолепная ария! Воистину новый взгляд на человеческие отношения! — искренне произнесла она и ласково предложила: — Поужинайте с нами.

Заметив заинтересованные взгляды мужчин, Орнелла быстро произнесла:

— Спасибо, но мне пора домой.

— Возьмите, — женщина сунула в руку девушки кошелек, — вы заслужили. Как вас зовут?

— Орнелла Санто, — ответила девушка. Ей не хотелось признаваться в знакомстве, а тем более в родстве с Джулио.

Когда она вышла на улицу, брат Дино догнал ее и сходу спросил:

— Как ты очутилась в Париже?

— Так же, как и ты: приехала с Корсики.

В его глазах появился нехороший огонек.

— Значит, теперь ты бульварная знаменитость? Со сколькими мужчинами тебе пришлось переспать, чтобы получить место в театре?

Орнелле невыносимо хотелось ударить его по лицу, но она сдержалась и сказала:

— Я сплю только с одним мужчиной — моим мужем и твоим братом Дино Гальяни.

Джулио распахнул глаза.

— Дино женился на тебе? Право, он глупее, чем я полагал. И чем он занят в то время, пока ты развлекаешь парижан?

— Мой муж записался в армию.

— Вот как? — Джулио издевательски расхохотался. — Конечно, благородный Дино должен выполнить свой долг перед отечеством!

— Разве ты не делаешь то же самое?

— Как видишь, нет. Я пью вино, общаюсь с красивыми женщинами и слушаю музыку.

— В таком случае, что пришлось сделать тебе, чтобы надеть этот мундир и попасть в этот салон?

Джулио был полон цинизма.

— Ничего особенного. Просто я умею сочетать удовольствие и выгоду.

— Дино думал, что ты погиб, — сказала Орнелла. — Родители тоже тревожатся за твою судьбу. Напиши им.

— Пожалуй. Теперь мне есть, чем похвастать! И передай Дино, что в ближайшее время я не собираюсь ни воевать, ни умирать.

Через несколько дней к Орнелле подошел Антуан Дюверне и небрежно произнес:

— Я получил письмо от Амалии де Сент-Эньян, хозяйки салона, в котором ты выступала. Она превозносит тебя и твое пение до небес! Что ты пела? Этой женщине нелегко угодить.

— Арию Лодоиски.

— Героической женщины? Это тебе подходит, — сказал Дюверне и, сделав долгую паузу, добавил: — Ты готовая певица, твой голос поставлен от природы. Я сразу это понял. А вот актриса из тебя никакая. Ты несдержанна, твои жесты порывисты, во взгляде сверкают молнии. Тебя надо брать в узду.

— Я не умею притворяться больше, чем нужно, — сухо проговорила Орнелла.

Дюверне прищурился.

— В жизни не обойтись без притворства, а в театре — тем более. В тебе живет редкая сила, и если заняться тобой… Завтра останешься на дополнительную репетицию. Посмотрим, что можно сделать.

Узнав об этом, Мадлена Ренарден пришла в восторг.

— Я так и думала, что тебя заметят! Старина Антуан ворчлив, но он знает свое дело. Тебе бы еще найти богатого покровителя, и ты легко станешь примой!

— У меня есть муж.

— Знаю, — Мадлена мечтательно улыбнулась. — Если б у меня был такой спутник жизни, как твой Дино, я без сожаления оставила бы сцену.

Орнелла удивилась. У Мадлены была связь с одним из артистов балета, но она всегда жаловалась, что их отношения не имеют будущего.

— Ты серьезно?

— Конечно. Наша судьба столь же неверна, как судьба бабочки-однодневки. Иное дело иметь мужа. Театр — прибежище тех, кто не нашел счастья за его пределами. В начале пути им может сопутствовать успех, но финал всегда печален. Нет ничего страшнее доли одинокой постаревшей актрисы, тем более — хористки. Иное дело — жена и мать семейства, окруженная благодарным супругом и любящими потомками.

— Нам еще далеко до старости.

Мадлена улыбнулась.

— Это только так кажется.

— Я всегда думала, — медленно промолвила Орнелла, — что смогу иметь и то, и другое.

— Этого никому не дано. Судьба жестока: рано или поздно тебе придется делать выбор.

Встреча братьев Гальяни, Джеральдо и Джулио, произошла через несколько месяцев. Перед началом войны с Испанией Дино получил короткий отпуск и направлялся в Париж, тогда как Джулио сопровождал Жиральда де Сент-Эньяна в Байонн, где на франко-испанской границе должны были состояться переговоры Наполеона и членов испанской королевской семьи.

Дино шел по вязкой дороге, волоча на спине туго набитый ранец, и прикидывал, где и когда сможет поужинать, а после — сесть в дилижанс.

На полях справа и слева от дороги работали крестьяне, мужчины и женщины в сабо. Кое-где мелькала фигура пахаря, налегавшего на плуг. Вдали виднелись соломенные крыши ферм и голые деревья опустевших яблоневых садов. Над усыпанной побуревшими листьями землей нависло печальное серое небо.

Запахи, разливавшиеся в неподвижном воздухе, тоже были печальны, однако Дино не грустил. Картины сельской жизни возрождали в нем надежду на будущее, сознание уверенности в том, что все самое важное в мире останется неизменным до скончания веков. Выросший на земле, он привычно размышлял о том, грядут ли поздние заморозки, крепкие ли выдадутся всходы и можно ли рассчитывать на хороший урожай фруктов.

В полку Дино приняли хорошо, он сполна познал, что означает военное братство. Он видел смерть, но видел и устрашающую красоту войны, развязанной великим корсиканцем, восторженные рассказы о котором слышал с детства от Леона и других мужчин Лонтано.

В переписке с отцом у них сразу установились ровные, дружелюбные отношения. Леон писал о делах в хозяйстве, сообщал сельские новости и неизменно желал удачи старшему сыну, которым, по-видимому, искренне гордился. Дино узнал, что Бьянка вышла замуж и уехала в Аяччо, Данте по-прежнему живет с родителями, а от Джулио нет ни слуху ни духу.

Земля дышала покоем, каждый звук был слышен на много лье вперед. Уловив приближение верхового отряда, Дино остановился и сошел на обочину.

Вскоре появилось несколько всадников. Заметив одинокого солдата, они остановились, спешились и приказали ему предъявить документы. Быстро глянув в бумаги, коротко кивнули и поехали дальше.