Я тщательно сложил бульварный листок. Да уж,хорошо «Треп» отблагодарил Алину Брин за участие в концерте! Хотя, может,чадящая звезда и борзописцы договорились между собой? Черный пиар – этозамечательный рекламный ход. Читатели с бульшим интересом проглядывают статьи схулой, нежели панегирики! Правда, могила ребенка выглядит настолько запущенной,что простые люди возмутятся. Организаторы рекламной кампании Брин явноперегнули палку.

Я встал и пошел к выходу. Бог с ней, с Алиной,меня она волнует лишь как человек, который боится Ивана Павловича Подушкина.Надо подумать, как подобраться к даме и что ей сказать, дабы услышать в ответнужные мне сведения? Почему Алина потеряла самообладание, услышав про сынаписателя? Что ее так напугало? Может, предложить ей постоянное сотрудничество сМорелли?

Внезапно я разозлился. Надо прямо сейчаспозвонить в «Треп», отыскать этого барана с псевдонимом Неподкупный и объяснитьему, что он перепутал фамилии. Мы – Морелли, а не Гаделли! И номер у парнейзамечательный! Только ничего не понимающий в цирковом искусстве человек могнаписать про «неуклюжих акробатов на толстых палках». Энди, Мара и Антониовеликолепны! Мы непременно пробьемся! Тот же «Треп» будет осыпать Мореллидождем комплиментов! Хотя, следует признать, если бы перш вдруг стал невидимым,это бы сильно украсило номер.

И тут мне в голову пришла гениальная идея.Химик Леня! Вот кто может мне помочь! Мы встречались с ним накануне Первогомая. Леонид, как всегда, занудно и обстоятельно вещал о своей новой разработке.Тогда мне его слова показались скучными, но сейчас я изменил свое мнение. Ясхватил телефон и набрал номер из единиц и нулей.

– Простите, в данный момент все операторызаняты…

От нетерпения я чуть было не стал подпрыгиватьна месте: ну же, Слон, снимай трубку!

– Слушаю, – прогнусавил Володя.

– Это Ваня Подушкин.

– О, привет! Хочешь получить моеизвинение? Готов полакомиться эксклюзивным тортом?

– У тебя же есть телефон Лени?

– Ага, – пробубнил Слон, – яиспек его жене свадебный десерт.

– В смысле? – удивился я.

– Катька ушла от Леньки, выскочила замужза Осю, а торт заказала у меня, – пояснил Слон, – я ей, как женеЛеньки, хорошую скидку сделал.

Мои извилины завязались узлом. То, чтоКатерина покинула Леню, неудивительно, странно, что она раньше не удрала отувлеченного только своей работой химика. А вот позиция Слона меня поражает:если Катя ныне супруга незнакомого мне Оси, то она потеряла право на скидку какжена Лени. Или я не прав?

– Так чего тебе надо? – спросилСлон.

– Телефон Лени.

– Записывай, – деловито заявилприятель. – А куда доставить тебе торт?

– Домой, – машинально ответил я.

– Сегодня же привезу, – пообещалСлон и отсоединился, я тут же набрал номер Лени.

– Слушаю, – сказал химик, – этокто?

– Ваня Подушкин, – представился я.

– О, привет, – слабо оживилсяон, – сколько лет, сколько зим!

– Леня, помнишь, ты рассказывал мне освоем изобретении, некоем лаке, который делает предметы невидимыми?

– Не совсем так, – занудилЛеня, – никаких лаков! Речь шла о краске!

– Это одно и то же! – опрометчивозаявил я.

– Вовсе нет! – возмутилсяхимик. – Сейчас объясню разницу!

Понимая, что беседа рискует затянуться на паручасов, я быстро воскликнул:

– Леня, у тебя есть немного той краски?

– Увы, – грустно ответилЛеня, – она никому не нужна. Непригодна для оборонных целей, на радары невлияет, действует лишь визуально, при определенном угле падения света…

Я шел к метро, молча слушая Леню – перебитьего невозможно, пусть уж выговорится. Перед входом в подземку я сумелвклиниться в лекцию приятеля:

– Если я правильно тебя понял, предмет,выкрашенный чудо-эмалью, делается невидимым для зрителя?

– Да, но только если свет падает прямо.

– Отлично! Дай мне баночку краски!

– Бери, – неконфликтно согласилсяЛеня, – краска никому не нужна, я ее дорабатываю, мелкие частицы…

– К тебе приедет парень по фамилииМорелли, – невоспитанно перебил я ученого, – объясни ему, какнаносить состав.

– Ладно, не беспокойся, – сказалЛеонид, – если больше говорить не о чем, тогда пока, мне надо работать.

Я стал звонить Маре. Леня уникальный человек,наверное, единственная абсолютно нелюбопытная личность на свете, ему нетникакого дела до того, что за предмет собрался красить Ваня Подушкин. Я завидуюЛеониду, он настолько поглощен своей работой, что не видит ничего вокруг.Интересно, он заметил отсутствие Кати, сообразил, что жена его бросила, или досих пор считает себя главой семьи?