Я не настолько самоуверен, чтобы решить, будто способен выстоять против них обоих. Сумерла, чувствуя приближение мужа, обнажает в мстительной улыбке белоснежные зубы и хватает лезвие моего меча голыми руками. Оно ранит её, чёрная кровь капает с ладоней меж пальцев, но она упрямо смотрит мне в лицо.

– Ты забрал мою дочь, а значит, займёшь её место!

Я не понимаю, о каких своих детях она постоянно говорит. Резко оборачиваюсь, замечая, что Ясна опять спустилась вниз и направляется к нам. Уверен, что за ней полезет и Валад, Вела всё лежит у стены, она смотрит в мою сторону, и меня ужасает лужа крови под ней.

Я вырываю лезвие из руки Сумерлы, отступаю на пару шагов ближе к Веле. Пользуясь тем, что Озем не ускоряет шаг, размахиваюсь и наполовину вгоняю меч в стену справа. К счастью, туннель не из цельного камня, а в основном из уплотнённой земли и известняка. Эта порода мягкая, а лезвие меча Морока наделено особой силой. Сумерла смотрит на моё действие с недоумением, даже царь Озем замирает, видя мою глупость.

Прежде чем кто-то успевает опомниться или догадаться, в чём состоит мой план, я напрягаюсь и тяну меч вверх, до потолка, и в левую сторону, оставляя глубокую борозду. В середине пути натянутые мышцы болезненно напрягаются и растягиваются, из моего горла вырывается крик, но я довожу дело до конца и возвращаю меч по разлому в потолок. Резким движением проворачиваю рукоять, чтобы расширить трещину.

– Ты не посмеешь… – почти по-человечески шокированно бормочет Сумерла ровно за секунду до того, как лезвие моего меча не выдерживает напряжения и ломается.

Мне удаётся расширить пролом, и новые трещины расходятся в разные стороны по потолку и стенам. Я замираю, Озем и Сумерла отходят чуть дальше, но разломы прекращают расти, а обвала, на который я рассчитывал, так и не происходит. Мой кинжал на земле в трёх метрах от меня, меч сломан, и бо́льшая его часть осталась в потолке, мне больше нечем защищаться или расши…

– Ирай…

Я оборачиваюсь на слабый голос Велы. С неуместной в данной ситуации по-глупому счастливой улыбкой она протягивает мне свой топорик. Последнее оставшееся оружие. Я принимаю его, как и нашу возможную кончину, потому что обвал может как уберечь нас от хозяев Подземного царства, так и убить. Озем бросается ко мне. Он в ярости раскрывает рот, но я понимаю, почему он молчит. У него нет языка.

Остаток меча в меру короткий, чтобы размахнуться, а во второй руке у меня топор Велы, но обычное стальное лезвие отскакивает от золотых одежд противников. Пару моих атак Озем отражает посохом, но острым краем обломанного меча я задеваю его плечо, и царь ошеломлённо смотрит на свою кровь, будто удивлён, что в его теле есть нечто подобное. Не мешкая, я вгоняю остаток меча ему в бок. Озем пошатывается, он явно чувствует боль, но даже оружие Морока его не убивает. Сумерла нападает на меня сбоку, она буквально бросает меня в сторону, но, прежде чем со стоном удариться о камень, я задеваю её щеку лезвием топора. Она вновь вопит, хватаясь за лицо.

Я даже не надеюсь на победу, Озема и Сумерлу невозможно убить. Раны, что я им наношу, разве что удивляют их и немного задерживают. Вся надежда на расстояние между нами и пару удачных секунд, которые позволят от них сбежать.

Пока хозяева отвлеклись, я поднимаюсь на ноги и вгоняю головку топора в стену – там, где трещина сужается – и со всей силы проворачиваю рукоять. Мышцы горят от резкого движения, а твёрдое дерево ручки расслаивается и ломается, когда я больше чем наполовину проворачиваю топор.

В этот раз трещины глубже, они паутиной распространяются во все стороны. Камень и затвердевшая земля с лопающимся звуком откалываются друг от друга. Я выбрасываю рукоять, подхватываю Велу и бегу к выходу. Благо Ясна и Валад додумались не подходить: в таком узком проходе и так невозможно сражаться. Вела в моих руках совсем бледная, но она продолжает моргать, не сдаваясь. Мои перчатки скользкие от её крови, и я крепче прижимаю Мару к себе.

Всё вокруг вибрирует, трещины распространяются быстрее, чем я способен бежать. Начинается землетрясение, целые куски стен и потолка обваливаются позади и передо мной. Один обрушивается прямо на нас, и, не удержавшись, я налетаю на стену и падаю. В голове нестерпимо звенит, я успеваю защитить голову Велы от удара. Она что-то говорит, но я не слышу из-за гула в ушах. Поднимаю её и вижу впереди выход. Осталось метров сорок. Я преодолеваю ещё двадцать, прежде чем потолок обваливается прямо перед нами.

– Ирай…

В первые секунды после обвала я чувствую некоторую радость, что нам с Велой всё ещё удаётся избежать смерти. Озему и Сумерле до нас не добраться. Но потом всё тело отзывается болью, и я вижу, что путь к выходу завален. Вела кашляет из-за стоящей в воздухе каменной пыли, своими с трудом двигающимися пальцами она пытается снять с меня маску, и я помогаю.

– Ты в порядке?

У неё на губах пузырится кровь, а зубы окрашены алым, но глупая Мара силится сконцентрировать взгляд на моём лице. Лишившись всех источников света, вначале мне кажется, что наступила кромешная темнота, но чем больше я моргаю, тем чётче различаю медленно разгорающееся свечение. В стенах и камнях множество коричневых кристаллов. При тусклом свете они молчали, а теперь звенят и слабо вибрируют, распространяя бледное сияние. Вела глядит на них с детским изумлением. Даже человеческие кости рядом не уменьшают её восторга. Я невольно хмыкаю при виде её светящихся интересом глаз. А затем опускаю взгляд на её живот. Сумерла не просто воткнула в неё кинжал, она разорвала рану и задела органы. Губы Мары нервно подрагивают, лоб и шею покрывает испарина, и всё это из-за жуткой боли, которую она определённо испытывает сейчас.

Я сажусь спиной к стене, вытягиваю ноги и как можно аккуратнее сажаю Велу к себе на колени. Она не возражает, наоборот, укладывает голову мне на плечо и расслабляется.

– Со мной всё хорошо, – запоздало отвечаю я, помогая ей зажать рану на животе.

– У тебя голова в крови, – хрипло возражает она.

– Согласен, я выгляжу не лучшим образом для свидания с девушкой, что так прекрасна.

Мара натянуто фыркает, но утыкается лбом и носом мне прямо в шею.

– А ты как? – всё-таки спрашиваю я, хотя и так знаю.

– Я в порядке.

Я слабо киваю, подыгрывая её притворству. Нагло ощупываю её бедро, местами до боли стискивая пальцами, но Мара не реагирует, а значит, уже и не чувствует. Я знаю, что могу её оживить, мне просто нужно подождать немного. Но у меня сжимается всё внутри от ощущения, как Велу покидает жизнь, каждая часть меня вопит о том, что я не хочу видеть её смерть.

Я оживлю её, мне не жаль своей жизненной силы, но я не хочу видеть, как её грудь перестанет подниматься, а сердце остановится. Велу колотит, она всхлипывает один раз от боли и судорожно выдыхает. У меня не осталось никакого оружия, чтобы прекратить её страдания, но даже если бы было, вряд ли я смог бы.