Битва за Сиракузы стала эпохальным событием в истории Западного Средиземноморья. И если эллины Балканской Греции вступят в решительную битву с римлянами лишь в 146 г. до н. э. при Левкопетре, то эллины Запада сделают это гораздо раньше, в 212 г. до н. э. во время обороны Сиракуз.

Античные авторы рассказывают только об одном штурме Сиракуз. Вплоть до начала атаки, приведшей к падению города, консул таких попыток больше не предпринимал. Данный факт четко зафиксировал Павел Орозий: «В 543 году от основания Города Клавдий Марцелл со второго приступа с большим трудом овладел Сиракузами, богатейшим городом Сицилии; несмотря на то, что он уже давно держал город в осаде, он долго не мог его захватить, останавливаемый машинами удивительного сиракузского гражданина Архимеда, наделенного особым талантом [изобретателя]» (IV, 17. 1). Марк Клавдий стал очень осторожен, поскольку римляне не просто потерпели поражение, а поколебался боевой дух легионеров. Отсюда и дальнейшая тактика, выбранная римскими военачальниками.

Но и просто так держать под Сиракузами столь значительные силы не имело никакого смысла. Было решено, что две трети от общего количества легионов под командованием Аппия Клавдия продолжат осаду города, а Марцелл с остальными войсками будет завоевывать сицилийские города, заключившие союз с Карфагеном. Задача перед ним стояла сложная, поскольку совсем недавно на острове появился карфагенский полководец Гимилькон с армией, насчитывающей 25 000 пехоты, 3000 кавалеристов и 12 боевых слонов. Гимилькон действовал очень успешно. Высадив войска около Гераклии, он совершил стремительный марш-бросок и захватил Акрагант. Это был крупнейший успех карфагенского командования, поскольку город был сильнейшей крепостью на Сицилии. На этот факт указал Полибий, оставивший подробное описание Акраганта: «…Город акрагантян превосходит множество других городов не только теми достоинствами, о которых говорено раньше, но также сильным местоположением, больше всего красотою и благоустройством. Город расположен всего в восемнадцати стадиях от моря, благодаря чему пользуется всеми выгодами, какие может доставить городу море, и со всех сторон укреплен превосходно как самою природою, так и искусством, именно: городские стены покоятся на крутой скале с отвесными склонами, частью естественными, частью искусственными, и город омывается реками. Так, с южной стороны протекает река, одноименная с городом, а с западной и юго-западной другая, именуемая Гипсою. На северо-востоке возвышается кремль, который с наружной стороны огражден непереходимою пропастью, а с внутренней из города доступ к нему существует в одном только месте. На вершине кремля находится святилище Афины и Зевса Атабирия, совершенно как у родосцев, так как Акрагант – колония Родоса, то, вероятно, поэтому божество и носит такое же прозвание, как у родосцев. Вообще город изобилует великолепными храмами и портиками, и хотя храм Зевса Олимпийского не закончен, но по замыслу и размерам он, кажется, не уступит любому храму в Элладе» (IX, 27).

Захват Акраганта карфагенянами представлял для римлян смертельную опасность, поскольку Гимилькон мог превратить город в свою базу и оттуда оказывать помощь Сиракузам. Мало того, этот успех мог внушить сицилийским грекам надежды на то, что с владычеством римлян на острове покончено. Поэтому Марцеллу было необходимо предотвратить переход на сторону врага тех сицилийских городов, которые ещё оставались лояльными Риму. Проконсул остался морить Сиракузы голодом, а Марк Клавдий выступил в поход.

Консулу сопутствовал успех. Городки Гелор и Гербез добровольно открыли римлянам ворота и тем самым спасли себя от разрушения. Трудно сказать, по какой причине Мегары Гиблейские решили оказать сопротивление, но ни к чему хорошему это не привело. Легионы пошли на приступ и быстро овладели городом. На примере Мегар Марцелл решил наглядно показать сицилийским грекам, что их ждет в случае неповиновения, и отдал город на разграбление легионерам. После чего Мегары сровняли с землей, вызвав среди эллинов страх и ненависть. Но борьба ещё только начиналась.

Как римские военачальники и ожидали, появление на Сицилии карфагенской армии привело к активизации антиримских элементов. Гиппократ и Эпикид также решили отказаться от пассивной тактики сидения за городскими стенами. На военном совете было решено, что Эпикид будет командовать городским гарнизоном, а Гиппократ с 10 000 пехотинцев и 500 всадников покинет Сиракузы и объединится с армией Гимилькона. В этом случае римляне окажутся между молотом и наковальней, и их разгром станет лишь вопросом времени. Ночью Гиппократ вывел своих людей за городские ворота и, спокойно пройдя мимо лагеря Аппия Клавдия, повел войска навстречу Гимилькону. Таким образом, и римляне, и эллины одновременно сделали одно и то же – разделили свои силы и стали бороться не конкретно за Сиракузы, а за господство над всей Сицилией. Противостояние вышло на новый виток.

Покинув Сиракузы, Гиппократ под утро остановился с армией на отдых в окрестностях городка Акрилл. Воины сложили на землю мечи, щиты и копья и начали заниматься устройством лагеря. В это время появились римляне. Марцелл также не ожидал, что наткнется на вражескую армию, но, опасаясь столкновения с Гимильконом, вёл своё войско в полной боевой готовности. Это его и спасло. Консул по ходу движения развернул легионы в боевой порядок и обрушился на ничего не подозревающих эллинов. Противник оказался совершенно не готов к бою и сразу же обратился в паническое бегство. Римляне сумели отрезать грекам пути отступления к Акриллу, но Гиппократ не растерялся, собрал вокруг себя конницу и ударил по врагу, что позволило пехотинцам уйти в другой город, расположенный поблизости – Акры. Там стратег и засел, дожидаясь прибытия Гимилькона.

Информация Тита Ливия об итогах этого сражения достаточно невнятна. Он просто пишет о том, что Марцелл окружил вражескую пехоту, а греческая конница укрылась в Акрах (XXIV, 36). Обычно историк очень красочно расписывает подвиги своих соотечественников, а также вражеские потери, но в этот раз неожиданно промолчал. Скорее всего, потери эллинов были минимальные, и основная масса войск Гиппократа укрылась за городскими стенами. Поэтому и не стал Марцелл штурмовать Акры, где находилось многочисленное вражеское войско, а не отряд конницы, как сообщает Ливий. Ведь Гимилькон подошел только через несколько дней, и соответственно у Марка Клавдия было время, чтобы овладеть городом. Но он этого делать не стал, а наоборот, отступил к Сиракузам. Поэтому утверждение Ливия о том, что «эта битва помешала сицилийцам отпасть от римлян» (XXIV, 36), безосновательно. По большому счёту, и битвы как таковой не было.

Обстановка на острове менялась с калейдоскопической быстротой. Тит Ливий так прокомментировал активизацию боевых действий в регионе: «Война, казалось, перекинулась сюда из Италии: внимание обоих народов сосредоточилось на Сицилии» (XXIV, 36). Вскоре армия Гимилькона соединилась с отрядом Гиппократа и стала лагерем на берегу реки Анап, недалеко от римского лагеря под Сиракузами.