– И тут ты колешь их иголками и заставляешь орать от боли, – посмеиваясь, предположила Миа.

Некоторые поддержали ее смех, но Бритни не обратила на это внимания:

– Девочки, я могу подарить мужчине то, что ни одна из вас никогда никому не подарит. Вы знаете, что женская кожа намного чувствительнее мужской? Мы откликаемся на самую легкую ласку, а им с этим гораздо труднее. И тут я делаю так, что все полностью меняется, теперь они ощущают все в сто раз сильнее. Любить такую, как я, – мечта тех, которые перепробовали все, но хотят чего-то нового.

– Ты имеешь в виду секс? – спросила Кира.

Вот ведь недалекая.

– За пределами воспитательной комнаты мы не употребляем запретное слово до замужества, – строго напомнила Лола.

– Да мы уже абсолютно все правила нарушили по двадцать пять раз, чего уж тут строить из себя не пойми кого. Смешно.

– Все равно не надо такое говорить.

– Помолчи уже, гусыня, – ни с того ни с сего вспыхнула обычно хладнокровная Бритни. – Что ты вообще понимаешь? Твоя судьба, это стать подстилкой в кровати старика в молодом теле, который тебя даже не оценит. У него таких, как ты, были десятки, сотни, а может, и тысячи. Он хочет чего-то другого. – Чем дальше Бритни говорила, тем сильнее повышала голос, к тому же в нем начали проскакивать истерические нотки. – Ты не сможешь дать ему то, что он хочет, у тебя этого попросту нет, ты стандартная, ты примитивная, ты понятная, у тебя нет ничего того, чего он не видел. А вот у меня есть. Меня, блин, вырастили, чтобы я ублажала пресыщенных козлов, чтобы они завывали от восторга, найдя наконец что-то новое. И чтобы потом очень быстро остывали, потому что новое для них тут же становится старым и они опять хотят чего-то другого. Да эти уроды годами будут передавать меня от одного к другому, пока не нарвусь на совсем уж свихнувшегося извращенца, который решит, что он никогда не пробовал вскрыть жену от горла до пупка, и тут же это сделает. Вы же знаете, как это бывает, Улей кишит психами, нормальные люди иммунными не становятся. – Бритни сорвалась на крик: – Фигу им, а не новые ощущения! С ишаками облезлыми секс, с обезьянами больными! Девочки, нам надо уходить! Уходить отсюда! Лиска, зачем мы здесь остановились, они нас найдут! Уходим! Быстрее уходим!

Дания, поднявшись, тяжело вздохнула и отвесила перешедший на визг Бритни звонкую пощечину, после чего та моментально умолкла, уставившись в никуда с опустошенным выражением лица.

– Заткнись, пока зараженные не набежали, – спокойно произнесла молчунья и, вновь усевшись на свой стул, вернулась к возне с браслетом.

Бритни, будто очнувшись, ошеломленно потрогала наливающуюся краснотой щеку, сглотнула, севшим голосом тихо произнесла:

– Такое вот у меня умение. Извините, сорвалась немножко.

– Ничего страшного, – мягко произнесла Лола. – Но ты все же никогда не говори запрещенные слова, это неженственно и является нарушением правил.

– Ты у нас не великая нарушительница, но самое время ею стать, – заметила я. – Давай уже, начинай, твоя очередь говорить о своих талантах.

– Да мне особо и говорить-то нечего…

– Не тяни резину, давай! – потребовала Миа.

– Я умею видеть свежий след. Если прикоснетесь к чему-то рукой, тоже умею это увидеть.

– Замечаешь контакт с поверхностью? – со знанием дела спросила Ханна.

– Ну да.

– И как долго работает?

– Где-то минутку после того, как кто-то пройдет, могу увидеть словно светящиеся оттиски его подошв. Или следы пальцев. Да чего угодно, лишь бы он касался предметов или земли.

– Полезно, но минута – маловато.

– Ага, – согласилась Лола.

– А второе какое? – спросила Кира.

– Я умею делать красоту.

– Это как?

Лола, загадочно улыбаясь, подняла руку и согнула ее в локте. В сумраке неосвещенной комнаты я отчетливо разглядела, как по предплечью побежали крохотные яркие искорки, постепенно проявляясь по всей площади кожи. Несколько секунд – и вот уже сияет все, что не прикрыто рукавом.

– Видите?

– И что тут красивого? – недовольно спросила Миа.

– А вот что.

Лола плавно повела рукой в сторону, и за ней потянулся неспешно меркнущий след, будто предплечье выделяло светящийся туман, который сам по себе живет всего несколько мгновений.

– Красиво, – согласилась Ханна.

– Ерунда полная, – возразила Миа. – И полезного в этом точно нет.

– Кира, давай ты, – сказала я.

– У меня ничего интересного.

– Кто знает, может, и найдем применение.

– Вряд ли. Я умею вызывать споровый туман.

– Не поняла?

– Ну вы же знаете, что перед перезагрузкой местность закрывает туман?

– Ага, про кисляк все знают, да и видели этой ночью, – сказала Ханна.

– Это как бы особые споры, считается, что они живые, и они каким-то образом ощущают приближение перезагрузки. Эти споры есть везде в атмосфере Улья, а туман – это их защитная форма, позволяющая уцелеть при перезагрузке и на короткое время увеличить активность. Как только кластер обновляется, споры набрасываются на свежую добычу – людей и животных. Те их вдыхают вместе с воздухом и заражаются. Я могу как бы обмануть споры. Они думают, что это место вот-вот перегрузится, и начинают выстраивать защитные структуры из своих тел и молекул водяного пара.

– Какие умные слова, я прям в шоке, – усмехнулась Миа. – Долго учила?

– Да уж побыстрее, чем ты, так что лучше помолчи.

– Обе помолчите, – попросила Дания и тут же себя поправила: – То есть ты, Кира, не молчи, расскажи о втором умении.

– Второе даже не знаю – полезное или нет. Я как бы могу мысленно говорить.

– Даже полные идиотки умеют мысленно говорить, – не удержалась Миа и тут же дернулась, после чего изумленно вытаращилась на Киру.

– А так умеешь? – язвительно спросила та.

– Что ты с ней такое сделала? – спросила Тина.

Кира повернулась к ней, и та, в свою очередь, очень удивилась, после чего воскликнула:

– В моей голове голос! Голос Киры!

– Ты мысли умеешь читать? – настороженно спросила Дания.

– Нет, просто, если захочу, смогу сделать так, что любой меня услышит, а остальные нет.

– А тебе что-нибудь сказать можно? – спросила я.

– Можно, но только если я с вами первой мысленно заговорила. Нужно сосредоточиться и про себя произнести то, что я должна услышать. Только произносить надо очень четко, я невнятно слышу других.

– Не вижу в таком умении ничего полезного, – заявила Миа, придя в себя после потрясения.